Он закрыл глаза, представив, что сидит под тёмным обомшелым стволом, птица-ясыть сидит слева на ветви, а птица-латырь сидит справа, а у ног тянется к зыбкому свету кропарь-трава, и нужно представить, что помощь в пути, и вот-вот ты окажешься дома, и солнце...
Стрый, сказали совсем рядом. Стрый, ты это чего? Милсдарь эльф, пните-ка его. И покрепче, будьте добреньки.
Мир провернулся и больно ударил Стрыя в спину и бок.
— Лёха, — сказал Арцышев. — Ты совсем было уплыл, Лёха. То есть и в реале, и в цифре.
— Это как? — спросил Стрый. В голове всё ещё двоилось, странная пригрезившаяся реальность (или — сим?) маячила где-то на периферии не то сознания, не то зрения.
— Да как-то так, — Арцышев для наглядности прищелкнул пальцами. — И ещё... — он поколебался, но всё же продолжил: — Ещё мне показалось, что изменился код. Даже нет, не изменился — стал. Превратился. Вывернулся наизнанку.
— То есть...
— Ну я ж говорю: как-то так.
— И подтверждений, что мы — это мы...
Арцышев только пренебрежительно фыркнул. Не помню, подумалось Стрыю, он всегда был таким, с ноткой издёвки, или это результат... результат...
Ангус снова толкнул его в бедро, приводя в сознание.
— Боюсь, милсдари, мы так долго не продержимся. Я слышал о таких местах, они выпивают не жизнь — они выпивают душу. И это очень старые места, милсдари.
— Или очень новые, — проворчал Арцышев. — И я в такие совпадения не верю.
Да, подумалось Стрыю (и он всё искал — и не мог нащупать ни одного из остальных трёх своих, при том, что двое сидели напротив). Да. Исчезновения игроков, Троян, все его дары и отмычки, все его одержимости и проговорки, то, во что перекинулись Слон и Володька, барон Кроах ас-Сотер, переставший быть Милошем Богушаном, но что- то обретший взамен в замке Каэр Лок, сплетенье темерийских, реданских и нильфгаардских интересов — и их отражение в географии и политике реала, сотник-нильф с жестами сим-оператора, загадочная девочка-недевочка, и теперь это подземелье, где ты перестаёшь быть собой...
— Кстати, милсдари, а вам не кажется... — начал Ангус эп Эрдилл, но не успел закончить.
Скрипнула дверь, и через порог, чуть нагнув голову, шагнул русобородый мужчина с реданским серебряным орлом на полупанцире.
— Приветствую вас, милсдари маги, — сказал — и повёл рукою, словно разминающий пальцы пианист.
— Темерийцы. Нильфы. Редания. Кто следующий? Зерриканцы?
— Зерриканцы никогда бы...
— Милсдарь эльф, я иронизировал.
— Погоди, Стрый, я всё равно никак не возьму в толк...
— А что неясного? Мы не одни — расклад прозрачен.
— Нет, это понятно. Идея стара. Большая Игра, «играй реально», обратная связь и всё такое. Но почему сейчас и здесь? Артефакт?
— В точку. А старикан всё волновался: отчего «щиты» сидят на жопе ровно, а не роют землю.
— Милсдари, я всё равно не...
— Боюсь, милсдарь Ангус, у меня не получится объяснить вам в подробностях.
— Мне бы хватило и в общих чертах...
— Девочка, которую похитили у господина барона. Мы думаем, что она может изменять мир.
— Хм. Вторая Цирилла Чёрная?
— Что?
— Ключ, милсдари. Пророчество Итлинны, Старшая Кровь. Верите ли, кое-что слышали и мы, в нашей глуши.
— Кстати, Стрый, в этом есть смысл. Ну, Арнольд ван Гаал. Второе Сопряжение Сфер. Стены — всё тоньше.
Стрый нахмурился.
— Всё равно не вижу картинки. Ну вот — пропадают люди...
— А они пропадают? Ты — старый ходок и «щит» со стажем. Тебе приходилось видеть такую активную «шкурку», как наш барон? И ещё: у исчезнувших был контакт с новоделами. Мы сидим в явном новоделе, и — что? Снова девочка?
— Да, снова девочка. И — смотри: с одной стороны нильфы, и общий расклад там не радует. Эти рушащиеся империи, вспомнившие о славе отцов... Отыгрывают их, если верить Трояну, преимущественно северные соседи. С другой стороны — белый орёл, Редания с её Подменышем... Хрен редьки...
— А альтернатива? Старшие Народы, гонимые и презираемые? Я себе представляю. Но — Троян? Эти его заморочки... Повернуть время вспять и всё такое... То есть пусть так, но — механизм?
— А что — механизм? Ты ж в курсе: форма всегда зависит от сим-мифологии. И — вот же тебе: девочка.
— Да только у новой Цириллы не будет своего Геральта.
— Угу. И заметь: их, ведьмаков, исключили из «Сапковии» программно. Одни легенды и воспоминания.
— Слушай, — сказал Арцышев и хихикнул. — А ты ещё чувствуешь себя — собой?
Стрый заржал, представив, как срабатывает триггер, и он, Стрый, становится эдаким зомби из постапокалиптических симов.