— Ну, строго говоря, я и тебя самого могу разоблачить, — сказал ведьмак. — Лютня-то небось эльфийской работы! Нечеловеческие звуки издавать способна…
— А разве на ней есть клеймо «Made in Elfland»? — парировал поэт.
— Тогда поехали, — сказал Геральт. — Всё же лучше, чем ничего. Дай-ка ещё орешков…
4
Смеркалось. Плотва и Пегас плелись еле-еле, но подгонять бедных лошадок совесть не позволяла.
— Если бы ты не спорил, — сказал Лютик, — мы бы успели проехать в город…
— Даже обсуждать не хочу, — махнул рукой ведьмак. — У нас ни гроша, ты понимаешь? Унижаться перед стражниками? Ограбить кого-нибудь? Лучше уж заночевать прямо тут, на опушке. Не впервой…
Между тем вечерок-то выдался прохладный. Бард зябко поёжился:
— Нет уж, хватит с меня походной жизни. Помнится, была тут корчма — нарочно поставили для тех, кто к воротам опоздал. Правда, и драли там…
— Попросимся переночевать в конюшне, — сказал Геральт. — Кстати, можешь предложить хозяину свои певческие услуги — вдруг да клюнет? В конце концов, это твоя работа…
— Там видно будет, — сказал Лютик.
Корчма, точно, была на месте: большая, старинная, слегка покосившаяся. Небольшой магический шар у входа освещал ветхую и выцветшую вывеску: «Засахаренная кры…» — последние буквы, как видно, не пережили стихии.
— Это у первоградцев национальный деликатес, — пояснил бард.
— Однако клиентами здесь не обижены, — сказал Геральт. — Смотри: во дворе сплошь телеги, фуры да возы. Привезли товар в город, а к урочному часу не поспели. Пожалуй, не обломится нам место в конюшне…
— Не каркай, Белый Волк, — досадливо сказал поэт.
Ворота были закрыты, так что ведьмаку пришлось приложить к запорному брусу малую толику телекинеза.
Всадники въехали во двор. Дюжий детина с оглоблей в руках сидел на охапке сена и охранял возы и конюшню. Вернее сказать, детине снилось, что он охраняет…
Они спешились.
— Что-то тихо в доме, — заметил ведьмак. — А ведь возчики — народ шумный и весёлый!
— Напились уже — вот и тихо, — сказал Лютик. — Стучи. Авось в лоб не дадут.
Но стучать не пришлось — дверь была приоткрыта.
— Точно, нажрались, — сказал поэт. — Даже не заперлись. Значит, и хозяин с ними за компанию…
Но в корчме, увы, никто не спал.
Более того, за столами молчаливо сидела такая публика, что…
— Резня будет, — тихо сказал Лютик, не шевеля губами.
— Не каркай, Стреляный Соловей…
Мрачные, небритые, покрытые шрамами рожи. Нечёсанные космы. Люди, краснолюды, гномы и один полуэльф. Видавшее виды платье. Ножи, воткнутые в столешницы. Обглоданные кости на полу. И тишина…
За стойкой возвышался хозяин — его физиономия по криминальным признакам не уступала гостям. Длинные, с локоть, усы были завязаны снизу декоративным узлом.
— Что же вы порог обиваете, люди добрые, — сказал корчмарь. — Проходите да садитесь — ребята потеснятся… Мальчонка лошадок ваших обиходит…
— Что-то тут не так, — прошептал Лютик. — Чего-то не хватает…
И вдруг страшная догадка осенила поэта.
— Трезвые они… — не веря себе, сказал Лютик. — Ни в одном глазу…
Ведьмак содрогнулся от ужасного предчувствия, но сразу же взял себя в руки. Глядишь, и обойдётся…
На оборванцев друзья уж никак не походили, а что без денег они, так это может и потом обнаружиться… А уж то, что один из пришельцев — ведьмак при страшном мече, ни для кого не секрет…
— Благодарствуй, хозяин, — сказал Геральт. — Привет честной компании. Мы люди мирные, но иногда воюем. Я с чудовищами, а мой приятель — со скукой и тоской. Может и вас развеселить!
Гости загудели одобрительно — но как-то сдержанно.
— Только не очень громко, — сказал хозяин. — Нам лишний шум ни к чему. Здесь люди солидные и деловые…
— Да уж видим, — сказал бард. — У меня для них песни солидные найдутся. И деловые.
— Милости просим, — сказал хозяин. — Послушаем твои песни, но сперва накормим от пуза, как полагается.
— Спасибо, — сказал Геральт. — Только мы раньше лошадей проведаем. Как полагается…
Друзья вышли на двор. Плотвы и Пегаса на прежнем месте не было, только из конюшни донеслось дружное ржание.
— Больно ласково встретили, — сказал поэт. — Значит, либо отравят, либо стилет в спину…
— Нет, — сказал Геральт. — Угрозы от них не чувствую, хоть это и странно…
— А я ведь кое-кого тут знаю, — сказал Лютик. — Франко Луковка, Кандид Огрызок — первые воры и грабители по эту сторону Яруги. Гномы Фили и Кили — вообще мародёры, ты их по войне должен помнить…