Уже шарахнувшись в сторону, я заметила, что врезалась в беловолосого мужчину, а в следующий миг поняла, что падаю с лестницы. Причем падаю в сторону, а точнее в центр лестничного колодца, так как никаких перил у лестницы не было. Я в ужасе распахнула глаза, пытаясь вспомнить какое-нибудь подходящее заклинание, когда та самая беловолосая преграда, столь неожиданно возникшая на моем пути, поймала меня за руку и дернула на себя, не давая отправиться в полет. Я даже толком этот факт осознать не успела, как почувствовала резкий, жалящий удар тока от мужчины. Рефлекторно дернув рукой, я на автомате послала телекинетическую волну прямо в грудь своего спасителя, так что того снесло на пару метров от меня и впечатало в стену. Я же уставилась на свою руку. Место соприкосновения даже зудело так же, как будто меня током шарахнуло.
— Не претендуешь, значит, — уперев руки в бока, строго спросила Йен, появившись на лестнице. За ее спиной стояли все еще веселящиеся Трисс и Кейра. — Убить решила, чтобы не достался никому?! — грозно свела она брови к переносице.
— Так-так, — раздался незнакомый мужской голос откуда-то снизу. — Легендарный Белый волк был не просто отшит, а даже отправлен в живописный полет до стены при очередной попытке приударить за новенькой чародейкой. Это надо отметить!
— Что это на фиг было? — пораженно спросила я, разворачиваясь к своей наставнице. — Почему он меня током шарахнул? — спросила сначала у нее, а потом развернулась и посмотрела на не нуждающегося в представлении того самого беловолосого ведьмака Геральта. Внизу, очевидно, комментировал происходящее Ламберт, вычисленный методом исключения, как последний из троих ведьмаков. — Что за звездец?!
— Это не ток, — веско сказала Йеннифер, опустив одну руку вдоль тела, а вторую продолжая упирать в бок. Выглядело это все еще грозно.
Когда-то я рассказывала чародейкам о своем мире, и что такое электрический ток они знали. Однако Йен не сочла это слово подходящим.
— А что? — обернулась я снова к ней.
Замолчавшие было Трисс и Кейра переглянулись и снова хихикнули. Я озадачилась еще сильнее.
— А его мамашка-чародейка в чан с афродизиаком ухнула в младенчестве! — снизу крикнул Ламберт.
— А тебе завидно? — изогнула одну бровь Йеннифер.
— Это эманации, — ответила мне Трисс все еще улыбаясь.
— Эманации чего? — обратилась я к ней.
Ламберт внизу хохотнул в кулак.
— Ведьмаков.
— Ведьмаки что, радиоактивны?! — ужаснулась я.
Этого слова никто не знал, но видимо по выражению моего лица они поняли, что это что-то страшное.
— Это неопасно, — поспешно сказала Трисс.
Пожалуй, людям, долго общающимся с ними и до сих пор не заработавшим лучевую болезнь, можно было верить.
— Что это тогда за разряд такой?
— Это не разряд, — вздохнула Йен. — Еще раз прикоснись, почувствуешь.
— Ничего себе, Йеннифер сама разрешает потрогать Геральта другой чародейке?! — и тут не промолчал Ламберт. — Или если не Трисс, то можно?
Проигнорировав в самом деле несдержанного на язык мужчину, я с сомнением покосилась на ближайшего ко мне представителя ведьмачьего цеха и запоздало вспомнила, что даже не поздоровалась, не то, что познакомиться. Я почувствовала себя глупо.
— Ээ… Привет, — ничего умнее в голову приходить не спешило. — Я Брин.
Ведьмак от стены уже отошел, но приближаться ко мне не спешил. Лицо у него было хоть и бледное, с присущими ведьмакам желтыми глазами, но довольно располагающее, хотя скорее всего потому, что он едва сдерживал улыбку. Внешне он чем-то походил на Эскеля, только шрамы были другие: на лбу и под глазом, и волосы неестественно белые. Они особенно контрастно смотрелись с черной кожаной курткой, из незастегнутого ворота которой при отбрасывании выскользнул медальон в виде оскалившейся головы волка, такой же как у Эскеля.
— То самое дитя Старшей крови, — голос у мужчины оказался приятным.
— Угу, — подтвердила я и добавила, раз уж мужчина представляться не спешил. — А ты тот самый Геральт.
— Ага, криворукий ведьмак, — неожиданно продолжил и все-таки улыбнулся беловолосый.
«Блин, все-таки сказал!» — поняла я, лихорадочно соображая, что сказать в ответ.
— Ну… — я добросовестно осмотрела его руки и продолжила шутить, раз уж умных мыслей в голове не прибавилось. — Вроде прямые! Но нужно проверить! Можно?
— Если ты не собираешься опять впечатать меня в стену, то пожалуйста, — усмехнулся мужчина, улыбаясь шире, и протянул мне руку.
— Это непроизвольно вышло, извини, — потупившись, сказала я, но руку к его кисти все-таки протянула.