– Один из семи гномов?
Ренфри, которая в этот момент как раз наполняла кубок, держа над ним бурдючок, замерла.
– Ого. Ты много обо мне знаешь. А что? Что ты имеешь против гномов? Или других гуманоидов? Если быть точной, они относились ко мне лучше, чем большинство людей. Но тебе до этого нет дела. Я сказала, Стрегобор и Аридея, пока могли, преследовали меня, как дикого зверя. Потом уже не могли, я сама стала охотником. Аридея откинула копыта в собственной постели. Для нее я составила особую программу. А теперь – для колдуна. Геральт, как ты считаешь, он заслуживает смерти? Ну скажи.
– Я не судья. Я – ведьмак.
– Именно что. Я сказала, есть два человека, которые могут предотвратить резню в Блавикене. Второй – ты. Тебя колдун пустит в башню, и ты его убьешь.
– Ренфри, – спокойно сказал Геральт, – по пути ко мне ты, случайно, не свалилась с крыши головой вниз?
– В конце концов, ведьмак ты или нет, черт побери?! Говорят, ты убил кикимору, привез ее на ослике для оценки. Стрегобор хуже кикиморы, она – бездумная скотина и убивает, потому как такой ее боги сотворили. Стрегобор – изверг, маньяк, чудовище. Привези его мне на ослике, и я не пожалею золота.
– Я не наемный убийца, Сорокопутка.
– Верно, – улыбнулась она и откинулась на спинку стула, положив ноги на стол и даже не пытаясь прикрыть юбкой бедра. – Ты – ведьмак, спаситель людей, которых защищаешь от Зла. А в данном случае Зло – это железо и огонь, которые разгуляются здесь, когда мы встанем друг против друга. Тебе не кажется, что я предлагаю Меньшее Зло – самое лучшее решение? Даже для этого сукина сына Стрегобора. Можешь убить его милосердно, одним движением, случайно. Он умрет, не зная, что умирает. А я ему этого не гарантирую. Совсем наоборот.
Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки над головой.
– Понимаю твои сомнения, – сказала она. – Но ответ я должна получить немедленно.
– Знаешь, почему Стрегобор и княгиня хотели тебя убить тогда, в Крейдене, и после?
Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.
– Думаю, это ясно, – взорвалась она. – Хотели отделаться от первородной дочери Фредефалька, потому что я была наследницей трона. Дети Аридеи родились в результате морганатической связи, и у них не было никаких прав на…
– Я не о том, Ренфри.
Девушка опустила голову, но только на мгновение. Глаза у нее разгорелись.
– Ну хорошо. Якобы я проклята. Испорчена еще в лоне матери. Я…
– Договаривай.
– Я – чудовище.
– А разве нет?
Какое-то мгновение Ренфри казалась беззащитной и надломленной. И очень грустной.
– Не знаю, Геральт, – шепнула она, потом черты ее лица снова ожесточились. – Да и откуда мне, черт побери, знать? Если я уколю себе палец, идет кровь. Ежемесячно тоже… ну, сам понимаешь. Переем – болит живот, а перепью – голова. Если мне весело – я пою, если грустно – ругаюсь. Если кого-то ненавижу – убиваю, а если… А, дьявольщина, довольно. Твой ответ, ведьмак.
– Мой ответ таков: нет.
– Ты помнишь, о чем я говорила? – спросила она после недолгого молчания. – Есть предложения, которые нельзя отвергнуть, последствия бывают страшными. Я тебя серьезно предостерегаю, мое предложение относится именно к таким. Подумай как следует.
– Я подумал как следует. И отнесись ко мне серьезно, потому что я тоже предостерегаю тебя серьезно.
Ренфри какое-то время молчала, играя шнуром жемчуга, трижды обернутым вокруг красивой шеи и кокетливо прячущимся в углублении между двумя изящными полушариями, выглядывающими в разрезе блузки.
– Геральт, Стрегобор просил тебя убить меня?
– Да. Он полагал, что это будет Меньшее Зло.
– И ты отказал ему так же, как и мне?
– Так же.
– Почему?
– Потому что я не верю в Меньшее Зло.
Ренфри слабо улыбнулась, затем губы у нее искривились в гримасе, очень некрасивой при желтом свете свечи.
– Стало быть, не веришь. Видишь ли, ты прав, но только отчасти. Существуют просто Зло и Большое Зло, а за ними обоими в тени прячется Очень Большое Зло. Очень Большое Зло, Геральт, это такое, которого ты и представить себе не можешь, даже если думаешь, будто уже ничто не в состоянии тебя удивить. И знаешь, Геральт, порой бывает так, что Очень Большое Зло схватит тебя за горло и скажет: «Выбирай, братец, либо я, либо то, которое чуточку поменьше».
– Можно узнать, куда ты клонишь?
– А никуда. Выпила немного, вот и философствую, ищу общие истины. Одну как раз нашла: Меньшее Зло существует, но мы не в состоянии выбирать его сами. Лишь Очень Большое Зло может принудить нас к такому выбору. Хотим мы того или нет.