— Ну, — начал Вольво, — во-первых, здравствуй, николаевец.
— Вчера здоровались, — буркнул Пард.
— А что, сегодня это уже лишнее?
Пард пожал плечами:
— Здороваются с друзьями.
— Так мы друзья и есть. — Вольво снова щелкнул пальцами. Бюскермолен тут же вскочил, подобрал отпечатанные листы, протянул Вольво, который сделал знак отдать их Парду. Тот взял, еще раз поглядел, хотя нужды в этом особой не было. Рассмотрел их Пард, еще когда они валялись на полу. Портрет шпика — и мертвый шпик.
— Сначала мы решили, что это ваш живой, николаевский. А вы ломаете комедию. Теперь мы так не думаем. А ты знаешь, кто он?
— Нет, — честно ответил Пард. — Я его всего два раза видел. Да и то издалека.
— Он из команды Жерсона.
— Ну и что?
— Ты не можешь принадлежать команде Жерсона. Иначе все твое поведение теряет всякий смысл. Ты пытаешься выйти на другую команду, не менее сильную, но в отличие от Жерсона не бандитскую, а легальную. Я прав?
— Ну, допустим.
— Ты пытаешься обратить внимание Техника Большого Киева. На себя. Выходит, ты знаешь нечто важное, но самому проглотить тебе это не по силам. Тебе и твоим подручным. Так ведь?
Пард вдруг вспомнил, что изначально шел в комнату поискать жучок, подслушивающую науку-технику. И от мысли, что за этим разговором сейчас может следить кто угодно, от Жерсона с его головорезами до шефа пресловутой конторы «Хватка», Парда прошиб холодный пот.
Вольво мгновенно отсек перемену настроения Парда и его испуг. Вопросительно поднял брови, отчего лицо его вытянулось и нижние клыки стали еще более заметны. Пард непроизвольно бросил взгляд по углам комнаты, соображая, где может прятаться жук. Если здесь всего один жук…
И Вольво догадался.
— Боишься прослушивания?
Он щелкнул пальцами — похоже, этот жест имел массу значений для подчиненных Вольво. Девушка на кровати развернула компьютер матрицей к Парду. На экране виднелась стандартная панель хорошо знакомой программы-шумодава. Программа вовсю занималась делом — наполняла научный эфир бессмысленным треском и скрипением. Если и работает в комнате жук, ничегошеньки чужие любопытные уши не услышат, пока программу не успокоить и не усыпить.
— Говори. Кстати, кто это тебя предупредил насчет прослушивания? — ненавязчиво поинтересовался Вольво.
— Опыт, — не слишком приветливо отозвался Пард.
Вольво хмыкнул:
— Ага… Так это именно твой опыт звонил тебе утром и предлагал пересчитать уши? Ну-ну… Научил бы формуле отделения опыта от тела, что ли…
Пард промолчал.
— Между прочим, — сказал Вольво, — тобой сильно интересовался Жерсон. Не боишься?
Пард угрюмо взглянул на машинолова:
— В моем положении выбирать не приходится. Либо сразу… головой в окно, либо жить со страхом. И с оглядкой.
— Ты выбрал второе, — понимающе кивнул Вольво. — Ясно. Тогда переходи к нам. Нас сожрать и Жерсону не по зубам.
— А вы — это кто?
— Команда Техника Большого Киева.
— Ага, — Пард поморщился. — А сам Техник — это ты.
— Нет, — ничуть не смутился Вольво, — не я. Я — только доверенное лицо. Но уверяю тебя, Техник знает об этом разговоре… и возлагает на него определенные надежды.
— Докажите, — хладнокровно обронил Пард и картинно сложил руки на груди.
Вольво улыбнулся:
— Хочешь, чтобы тебе рассказали, как ты пытался выйти на личную линию Техника? Или поведали о каждом твоем шаге с того самого момента, как ты выпрыгнул из поезда на вокзале? Не дури, Пард. Мы — как раз те, кто тебе нужен. Команда, способная взять то, о чем ты узнал, и — главное — удержать это в своих руках. И можешь быть уверен, что тебя никто не обидит и не обманет. Место в команде Техника Большого Киева тебе гарантировано. Тем более что я уже убедился в твоих способностях. От подобной сделки выиграешь и ты, выиграем и мы. Что тут еще думать?
— Я не один, — честно предупредил Пард.
— Это не меняет дела.
— Я должен подумать. Все-таки… — сказал Пард.
— Подумай, — милостиво разрешил Вольво. — Только недолго. Мы даже уходить не будем.
Пард растерялся — он ожидал, что ему дадут хотя бы день.
— То есть? Вы хотите, чтобы я принял решение за пять минут? Это смешно.
— Если ты не примешь решения за пять минут, через пятнадцать тебя могут найти в канаве со вспоротым брюхом. И это совсем не смешно, можешь мне поверить.
— Да кому это нужно?
— Живым Жерсона, например. Они узнают, что ты решил довериться нам, и решат: ни себе, ни живым. И грохнут тебя с легкой душой.