– Прощай. Надеюсь, в ближайшем будущем ты сдохнешь.
Ведьмак, не ответив, зашагал прочь. Он уходил все дальше от Снеженска-4, превращаясь сначала в крохотную фигурку, а потом и вовсе в едва различимую точку на горизонте.
Километров через семь он приблизился к нескольким домикам, прячущимся среди деревьев. Вынул из похудевшего шмотника шляпу и надел, чтобы скрыть приметную ведьмачью лысину. Нашарил в кармане ключ, отпер дверь. Встретил его радостный детский хор:
– Дядя Рот Фронт! Дядя Рот Фронт вернулся!
Его облепили дети – люди, эльфы, орки, вирги, гномы, хольфинги, половинчики, метисы и даже один чистокровный ламис. Совсем малыши и постарше. Мальчишки и девчонки. Они хватали его за руки и за одежду и смотрели так преданно, как смотрят только на внезапно посещающих в детстве сказочных персонажей.
– Все! – объявил им ведьмак. – Ваши папы и мамы убили чудище. Можете возвращаться!
Невообразимые визг и гвалт наполнили комнату. Любимые игрушки разбирались, старшие ловили за руки малышей и выводили их наружу. Детишкам не нужно было объяснять, куда идти. Они и сами это знали, потому что не раз бывали за периметром. Парами, взявшись за руки, они уходили к территории Снеженска-4.
А ведьмак подумал, что пройдет еще немного времени, и уже от этого самого подросшего будущего он наверняка получит новую порцию проклятий.
– И не забудьте рассказать, кто вам помогал! – крикнул он вслед.
– Дядя Рот Фронт! – донес ветер.
И развеял.
© 31 марта – 1 апреля 1999
Москва, Перово
Нянька
Из тоннеля тянуло сыростью и кислой ржавчиной. И еще – затхлостью, но не затхлостью покинутого жилища, а неживым тяжким духом истлевающих механизмов.
Впрочем, не все они там тлели. Увы.
Чуть поодаль от входа в шахту столпились жители окрестных кварталов – большей частью гномы и хольфинги, хотя орков и виргов тоже было довольно много. И чистых, и метисов.
Когда в темной глубине тоннеля раздались жуткий скрежет и рев, толпа дружно вздрогнула и отпрянула назад. Скрежет все звучал и звучал, словно кто-то сунул жестяной лист под вращающееся зубчатое колесо. Потом дважды бабахнул выстрел, а спустя несколько секунд скрежет смолк. Но всего на мгновение – лишь чтобы возобновиться, на этот раз с удвоенной частотой и силой.
– Не, – безнадежно прошептал кто-то в толпе. – Не одолеть ему…
И вдруг скрежет смолк. Оборвался на высокой ноте, как будто колесо не выдержало и развалилось на несколько осколков. Минут пять висела гнетущая тишина, а потом из тоннеля, пошатываясь, вышел человек в грязном джинсовом костюме, тяжелых гномьих ботинках и с помповым ружьем в руке. Человек тряс головой и жмурился на свет.
Был он совершенно лыс; под слоем мазута и грязи на коже, от виска до виска через весь затылок, угадывалась цветная татуировка. Шею человека охватывал сплетенный из разноцветных проводков жгут, на котором болтался неведомого назначения датчик.
– Ты гляди! – изумились тем же голосом. – Уцелел!
Человек медленно, измотанно подволакивая ноги, приблизился к толпе. Потом полез свободной рукой под куртку, вынул из-за пояса джинсов плоскую овальную табличку и швырнул ее под ноги стоящим в первом ряду.
Разумеется, табличка упала надписью вверх.
«Завод „Дормашина“, Николаев. ПШ-284М» – значилось на ней.
И заводской номер второй строкой.
Чуть ниже буквы «Ш» в слове «Дормашина» виднелась достаточно свежая приметная вмятина.
– Он! Точно он! – пробасил один из виргов. – Вон след от кирки Вестервельда…
Словно по команде, толпа заголосила; тишина расплескалась в стороны, уступив место равномерному гомону.
Полный гном, у которого, кроме бороды, на лице можно было разглядеть только глаза да кончик туфлеобразного носа, шагнул вперед и протянул лысому человеку потертый, давно утративший первоначальный цвет рюкзачок.
– Вот ваша сумка, уважаемый… В целости и сохранности. От имени всех жителей Пятихаток благодарю вас за отменную работу!
Лысый вяло кивнул. Потом подумал и добавил:
– И вам спасибо. За то, что не скупились и заплатили без разговоров.
Видимо, ему редко платили без разговоров – все больше пытались заболтать и от оплаты под любым благовидным предлогом уклониться.
Человек принял рюкзачок; следующим движением вскинул на плечо ружье, которое он держал за рукоятку, отчего сразу стал похож на героя рекламных щитов, на каждом шагу попадающихся на всех значимых трассах Большого Киева.
– Будьте здравы! – пожелал гном.