Стол, оказывается, уже успели прибрать — ни грязной посуды, ни использованных салфеток. Зато возник графин, которого раньше не было, и стакан рядом с ним. В графине обнаружился какой-то фруктовый напиток, в меру сладкий, в меру кисловатый — самое то для утоления жажды. Проигнорировав стакан, Геральт выдул половину напитка прямо из графина.
— А стаканом было сложно воспользоваться? — зачем-то спросила хозяйка.
— Несложно. Но и незачем, — ответил Геральт равнодушно.
Синтия склонила голову набок, совсем по-детски:
— Пытаешься выглядеть грубияном и невежей?
— Зачем мне пытаться? — удивился Геральт. — Я и есть грубиян и невежа. Я ведь ведьмак.
— Не лги. Весемир тебя всегда хвалил.
— Ты и Весемира знаешь?
— Знаю. Причем давно. Наверное, даже лучше тебя.
— Ишь ты, — снова попытался удивиться Геральт. Неудачно. Удивления он не испытал и вдруг неприятно изумился этому.
Это было очень забавно — удивиться собственному неумению удивляться. Парадокс, реникса. Впрочем, несколькими секундами позже Геральт понял, что скорее констатирует факт, чем удивляется.
Находить изменения в себе, причем вот так внезапно, всегда немного странно. Возраст. Все возраст. Ты взрослеешь и набираешься опыта, хотя по-прежнему считаешь себя сопляком. А это ведь не так. И осознание этого факта суть первый шаг от сопляка к мудрецу.
Придя к этому неожиданному умозаключению, Геральт успокоился.
— Что тебе от меня нужно? — напрямик спросил он Синтию.
— Хочу стать твоей ученицей. Весемир говорил, что ты — лучший.
— Правда говорил? — не поверил Геральт.
— Не один раз.
— Но… ведьмаков воспитывают в Арзамасе-шестнадцать. Неким… особым способом. Тебе уже явно поздно. И, извини, ты женщина, а все известные мне ведьмаки — мужчины.
— В книгах есть упоминания о женщинах-ведьмачках, — парировала Синтия. — Стало быть, это возможно.
— Испытание фармацевтикой и клиническим кабинетом — жуткая вещь, — сообщил Геральт сухо. — Выживает один из десяти.
— Ну, положим, не один из десяти, а один и двенадцать сотых…
Геральт вопросительно уставился на полуорку.
— Я смотрела статистику за последние двести лет. Весемир мне показывал, — прояснила та свою неожиданную осведомленность.
— Н-да. Ну и сильно тебе помогут лишних двенадцать сотых от выжившего живого? — поинтересовался Геральт не без ехидства. — Испытание возможно только в раннем возрасте. Ты от него точно умрешь.
— Значит, мне придется научиться быть ведьмачкой без испытания фармацевтикой. И без кабинета.
— Препараты, которые мы принимаем, опасны для обычных живых, не мутантов, — не сдавался Геральт. — Кроме того, они могут сильно повлиять на твои детородные функции. Ты ведь женщина, не забывай.
— Я не забываю. А что до функций… что ж. Я готова рискнуть.
Голос Синтии при этом предательски дрогнул. Упомянутые функции явно были полуорке небезразличны.
— Кроме того, препараты можно и не принимать.
— Тебя прикончит первая же машина, — не задумываясь, предрек Геральт. — Потому что без препаратов ты будешь медленнее ее.
— Потренируюсь. К тому же большинство машин все равно быстрее любого нажравшегося стимуляторов ведьмака. И тем не менее ведьмаки как-то справляются с машинами. В общем, хватит спорить. Стану ведьмачкой, не стану… Учиться все равно буду, это уже вопрос решенный. Так что изволь, господин наставник, учи меня.
— Я не умею учить, — признался Геральт, отводя взгляд. — И, подозреваю, не люблю. Да и не представляю даже, как это делается.
— И не нужно. Просто рассказывай, что знаешь. И отвечай на мои вопросы. Прямо сейчас и приступим.
— Прямо сейчас? — беспомощно вопросил Геральт.
— Прямо сейчас, — подтвердила Синтия нетерпеливо. — Давай облачайся. А то какой из тебя наставник в одних трусах?
— Это шорты, — буркнул Геральт. — Видишь, карманы есть?
И побрел в ванную, где оставил одежду.
Едва он открыл хорошо пригнанные двери, стала слышна тихая трель мобильника. Основной сигнал передавался вибрацией, поэтому даже Геральт не расслышал вызова из комнаты.
Снова звонил Весемир.
— Алло, — сказал Геральт.
— Как дела? — справился Весемир, почему-то не здороваясь.
— Печально. — Геральт насупился. — Я уже на месте. Общаюсь с… подопечной.
— Отлично. Делай все, что она скажет. Это по-настоящему важно, Геральт, поверь.
— Ну какой из меня наставник, Весемир? — взмолился Геральт. — Я не умею нянчить детей!