— В следующий раз, — безжалостно заметил Геральт, — опираться будешь не на ладошки, а на кулаки. А через недельку будем учиться отжиматься только одной рукой.
— Правой или левой? — с тихим бешенством в голосе уточнила Синтия.
— Попеременно. Напоминаю, что в любой момент ты можешь все это прекратить и прервать обучение.
— Хрен тебе!
— Упор присев принять!
Полуорка послушно опустилась на корточки, касаясь руками асфальта.
Геральт секунду подумал и решил сменить упражнение.
— Так! Просто сиди, без рук. По команде «раз» или «два» подпрыгиваешь, так чтобы ноги оторвались от асфальта, и одновременно делаешь ладонями хлопок над головой. Раз!
Прыжок, хлопок.
— Два!
Прыжок, хлопок.
— Раз! Два! Раз! Два…
«Упрямая, — думал Геральт. — Дьявол, будь она мальчишкой — действительно мог бы выйти приличный ведьмак».
— Встать!
Синтия встала. Прическа ее совсем разлохматилась — на этот раз даже глаз рассмотреть не удалось.
— Пока я тебя обучаю — забудь о том, что мне можно перечить или указывать. Подчинение и послушание. Более ничего. Это раз. Патлы твои сегодня же обрежем. Это два. Вопросы будут? Жалобы? Предложения?
— Нет! — зло, но упрямо выдохнула полуорка.
— Ну и отлично. Бегом марш!
И припустил дежурной рысцой. Любой ведьмак мог бежать таким темпом хоть день, хоть сутки. Геральту однажды пришлось бежать часа четыре, пока выбежал к трассе и там уж поймал попутку.
Бежали они около часа. Синтия заметно запыхалась и устала, но изо всех сил старалась это скрыть. Что касается Геральта, то у него лишь слегка участилось дыхание. До трассы осталось всего ничего; прошагав для профилактики метров триста, они остановились у придорожного колодца, заботливо отделанного шпоном и выкрашенного в веселенькие цвета. Геральт умылся и попил, жестом велел то же проделать и полуорке.
Та послушно последовала его примеру, а потом добыла из кармана зеркальце и расческу и попыталась привести в порядок свою буйную гриву.
— Геральт! — жалобно сказала она спустя минуту — сказала куда-то в сторону, словно боялась поднять на ведьмака взгляд. — А это действительно нужно? Обрезать мне волосы?
— Без них гораздо удобнее. Неизвестно, когда ты сумеешь вымыть их в следующий раз. Хочешь ходить с колтунами на башке?
С минуту Синтия сидела неподвижно. Потом собрала на затылке все тот же «конский хвост».
— Режь.
Ведьмака не нужно было просить дважды. Нож сам собой оказался в его руке. Мгновение — и роскошный «хвост» навсегда отделился от хозяйки. А Синтия не расслабилась даже на слезинку — глаза ее остались сухими и пустыми. Но что-то за этой пустотой стояло — что-то страшное и мучительное.
«Жизнь меня побери, — подумал Геральт с некоторым даже испугом. — Что ж там произошло, на этом долбаном полигоне? Кто или что так ранило твою душу?»
— Об одном прошу, — снова в сторону сказала Синтия. — Позволь зайти в любую парикмахерскую, которая нам встретится по пути. Пожалуйста.
— Позволю, — сухо пообещал Геральт. — А теперь, воспитуемая, получай задание. Застопить машину — хотя бы до Умани.
Полуорка с болью взглянула на ведьмака. Неровно обкорнанные волосы, как ни странно, не сделали ее менее красивой, хотя понятно, что, распусти Синтия свою потерянную гриву по плечам, шоферюги бы в очередь выстроились за право ее подвезти.
Но и так Синтия застопила первую же машину — зализанный «Верес» небесно-голубого цвета. За рулем сидела, как ни странно, женщина-человек, ослепительная платиновая блондинка. Геральт без разговоров сел вперед, Синтия — назад.
— Что, — поинтересовалась блондинка спустя пару минут, пытливо глядя в зеркальце на Синтию. — Издевается над тобой этот мужлан?
Говорила она настолько раскованно и свободно, что никто не обиделся бы на месте Геральта.
— Так надо, — тихо и без интонаций ответила Синтия.
— Я за Белой Церковью все равно хотела остановиться пообедать. Если хочешь, подровняем тебе чубчик. Инструмент у меня с собой.
Геральт затылком почувствовал умоляющий взгляд полуорки.
— Полчаса, — буркнул он.
— Спасибо, — еще тише поблагодарила Синтия.
Геральт не ответил. Как объяснить, что не нужна ему благодарность девчонки, решившейся на какое-то явно опасное дело? Как объяснить, что ведьмакам вообще не нужна ничья благодарность?
«Жизнь забери, — подумал Геральт со смутной горечью. — Только теперь я начинаю понимать, как тяжело тебе было со всеми нами, Весемир… С неслухами и обормотами, своенравными, наивными и глупыми…»