— Руки вытяни, — велел Геральт, а когда полуорка послушно протянула руки — принялся накладывать доску за доской, пока не получилась приличных размеров охапка.
— Ну, хватит пока. — Геральт деловито отряхнул ладони и быстрым шагом направился к продуктам. Голод донимал все сильнее и сильнее.
Дрова Синтия свалила рядом с костровой ямой, тоже отряхнула руки и вопросительно уставилась на Геральта. Тот первым делом взялся за курицу — содрал цветастую упаковку.
— Чего сидишь, костер разводи! — буркнул он Синтии, потому что полуорка постояла пяток секунд и уселась на лавочку.
— А… А как?
Геральт чуть не выронил курицу на траву.
— Шахнуш тодд! Ты и костры разжигать не умеешь?
— Нет… — жалобно прошептала Синтия и втянула голову в плечи.
— Ты что, никогда ребенком не была? Такой парк под боком…
— Была… Но мы никогда не разжигали костров и не играли в парке…
— Несчастные вы живые, чес-слово, — искренне пожалел ведьмак Синтию. — Ладно, учись и этому.
Курица ненадолго лишилась внимания.
— Бумага есть какая-нибудь?
— Туалетная…
— Не, эта не пойдет. Газета, там, или распечатка. Нету? Тогда возьми в привычку сдирать по пути объявления и плакаты и ныкать по карманам. Часто помогает… и, кстати, не только при разжигании костров.
— А еще когда?
— А, тебе не понять, — махнул рукой Геральт. — Раз у тебя туалетная бумага всегда с собой…
Синтия прыснула в кулак. Геральт тем временем расколол своим тесаком пару досок на щепочки, вынул из нагрудного кармана обрывок какого-то объявления, действительно содранного по пути, скомкал, бросил в яму; построил поверх классический шалашик из щепочек и требовательно протянул руку в сторону полуорки:
— Давай спички.
— У меня нет спичек, — сказала полуорка, на этот раз уже особо не смущаясь. И, предваряя очередной педагогический выговор Геральта, торжествующе закончила: — Но есть зажигалка!
И, сияя, будто начищенный к празднику самовар, вынула из кармана редкий по красоте экземпляр «Вулкана».
— Хм… — Геральт, самую малость смутившись, поскреб в затылке. Он ведь и вправду решил в очередной раз преподать Синтии урок выживания, потому что был уверен: спичек у нее нет. — Ладно, давай зажигалку.
Костер радостно занялся.
— Будешь подбрасывать дрова, — распорядился Геральт. — Да сначала те, что потоньше, а как хорошо разгорится — тогда все равно какие. Только много не наваливай, затушишь. Усекла?
— Усекла, герр учитель! — весело ответила Синтия. От недавней растерянности не осталось и следа, она повеселела и раззадорилась.
— Какой я тебе учитель, — проворчал Геральт. — Нянька разве что…
Курицу ведьмак насадил на ружейные шомпола и пристроил покуда подле костра, на паре силикатных кирпичин. Открыл банку с помидорами, нарезал хлеб и сыр, довольно крякнул, оглядев накрытый «стол», а потом, подхватив по пути бутылку пива, уселся на лавочку и вольготно откинулся на спинку.
На половине бутылки он лениво скомандовал:
— Эй, воспитуемая! Хорош дрова кидать, достаточно уже. Пусть прогорят слегка. Можешь отдыхать… некоторое время.
Синтия охотно встала с корточек, машинально потянулась поправить волосы, но наткнулась ладонью на короткую стрижку и малость поскучнела.
«Нет, — подумал Геральт, глядя на нее. — Все-таки женщины слеплены из какого-то иного теста, чем мы. Так убиваться по состриженным волосам! Идиотизм».
Потом ведьмак показывал Синтии, как печь у огня курицу, поливая стекающим в подставленную плошку жиром. Снисходительно похихикал, когда Синтия удивилась: она была убеждена, что курице надлежит находиться над костром. Геральт еще более снисходительно объяснил, что можно и над, но тогда костер должен еле-еле теплиться, тлеть скорее, но на самом деле целиком курицу тогда не приготовишь: придется либо срезать готовые кусочки на манер шаурмы, либо заранее разрезать тушку на части и устроить нечто на манер шашлыка. А вот когда рядом приличный жар, да исправно эту синюю птицу вертеть, тогда и целиком зажарится как миленькая. Вернее, запечется. Или загрилится — как правильно сказать-то?
Пока Геральт размышлял о правильном названии такого метода готовки, курица мало-помалу дошла до требуемой кондиции. Отправив Синтию драить шомпола, Геральт почикал тушку на дымящиеся кусочки, посыпал зеленью и специями, полил приправами, какие нашлись, принюхался…
И чуть не умер от удовольствия.