— Три!
Геральт и не думал оборачиваться.
— Ладно, две! Забирай, шахнуш тодд, скупердяй!
Вот тут Геральт остановился. Обернулся, мрачно взглянул на вирга.
— Выгоняй, — велел он. — И учти… Когда я сердитый — окружающим плохо. Да и девчушка… хорошо стреляет.
Синтия словно в подтверждение снисходительно улыбнулась и лениво повела стволом помповухи.
Вирг немедленно смылся куда-то в глубь своей епархии; вместо него на вышке над воротами появился подросток, тоже вирг. Правда, без оружия. Он недоверчиво глядел на пришельцев — неотрывно, пристально, словно сыч из дупла. Потом ворота открылись, и уже знакомый вирг выгнал наружу упомянутые «Черкассы» — небольшую шуструю легковушку. Новой машину язык назвать не поворачивался, но и уж совсем убитой — тоже. Геральт походил вокруг, придирчиво осматривая покупку, попинал зачем-то скаты, сел за руль, погазовал, послушал двигатель.
— Ладно, пойдет, — буркнул он удовлетворенно. — Садись, Синтия.
Синтия охотно отворила дверцу.
Не выходя из машины, Геральт отсчитал две тысячи дедовыми полтинниками и сунул в окно:
— Держи. Бывай здоров.
— Бывай и ты… скупердяй. — Вирг тоже не отличался любезностью.
— Я не жадный, — в тон ему пояснил Геральт. — Я экономный.
— Все тут не жадные. — Вирг сноровисто пересчитал деньги и сунул в карман. — Особенно бонза местный.
— Это который? Который на бульдозере разъезжает?
— Он самый. Знаешь, как его местные зовут?
— Как?
— Безбашенный Кран.
— Очень отражает, — согласился Геральт и до пола утопил акселератор. Машина взревела, завизжала на повороте протекторами и понеслась вперед.
К усадьбе старого орка, любителя конопли, они домчали очень быстро. Лишь однажды Геральт остановился у каких-то придорожных кустов — сказал, что хочет в сортир. Синтия, озаботившаяся сходной проблемой еще на территории мастерской на середине пути, подождала его в машине.
— Ты будешь мне нужна, — сообщил Геральт, когда «Черкассы» замерли. — Во-первых, садись за руль. А во-вторых, если начнется стрельба и первым из этих… ворот выйду не я — гони без раздумий. Если понадобится — стреляй по любому, кто попытается тебя остановить.
— А ты?
— Я справлюсь. И знаешь еще что… — сказал Геральт и заглянул полуорке прямо в глаза — черные, как спелые маслины. — Если уедешь одна, не суйся на Матвеевский полигон. Лучше ступай к Весемиру.
— Да ну, глупости какие, — насупилась Синтия. — Вместе уедем. И давай я лучше с тобой пойду — в два ствола оно как-то надежнее.
Геральт не успел ответить — из ворот усадьбы вывалила целая толпа, живых с дюжину. Сплошь орки во главе с уже знакомым дедулей. Самому младшему было лет двадцать пять, что по орочьим меркам — сопливое отрочество.
— Началось, — буркнул Геральт.
Он выпрямился и направился к оркам.
— Ну как? — радушно поинтересовался старый орк. — Справился?
— Нет, — холодно ответил Геральт. — Я отказываюсь от задания. Вот деньги. — Он протянул орку три пачки соток.
— Хм… — удивился орк. — Почему это отказываешься? И потом, помнится, я давал тебе несколько больше денег.
— Я вычел за ложный вызов. — Геральт ничем не выказывал неуверенности или сомнений. — А отказался потому, что ты мне соврал.
— Вот как? — недобро ухмыльнулся дед. — В чем же я тебе соврал?
— Бульдозер, который катался по твоей конопле, вовсе не дикий. Обычный, прирученный бульдозер, им живые управляли. Конкуренты твои, аптекари Безбашенного Крана. Уж не обессудь — в такие дела ведьмакам соваться не резон. Так что забирай свои бабки — и адье.
Ведьмак небрежным жестом швырнул пачки к ногам орка.
В тот же миг, словно по мановению Великого Техника, в руках каждого из орков возник ствол. У кого пистолет, у кого ружье, у кого обрез. У сопляка-отрока — древний барабанный револьвер. Только старик остался стоять, как стоял.
— Что ж ты мне грубишь, а? — укоризненно протянул он. — Деньгами швыряешься… Ай-ай-ай.
— А что, не так? — Геральт склонил голову набок и прищурился. — Ты хотел надуть ведьмака. И думаешь, я после этого буду перед тобой на цырлах приплясывать?
— А ведь мы можем и наказать, — вкрадчиво проскрипел дед. — Ты-то один, если девку не считать. А нас — гляди сколько!
Синтия не видела лица Геральта, но готова была поклясться, что сейчас он криво улыбнулся. Потому что самое время было сыграть на публику. Улыбнулся хищно и с угрозой, как могут только люди, не боящиеся в одиночку стоять перед дюжиной стволов.
— Ты угрожаешь мне? — ровно спросил Геральт. — Ты угрожаешь ведьмаку? Побойся жизни, старик. Пусть твои олухи могут питать какие-нибудь беспочвенные иллюзии. Но ты-то, ты!