— Отец! — не выдержал кто-то из толпы. — Я его пристрелю!
— Валяй, — фыркнул ведьмак. — Пали, дуралей. Подохнете все на радость аптекарям и лично Безбашенному Крану.
— Не стрелять! — металлическим, в высшей степени непререкаемым тоном распорядился старик и предупредительно воздел костлявую руку. — Черт с тобой, ведьмак. Верни остальные деньги и проваливай.
— Все, что причитается, я уже вернул. Ты мне солгал, ты отнял у меня время. Время ведьмака дорого стоит. А ложь я, так и быть, прощу. На первый раз.
— А-а-а!!! — неожиданно заорал сопляк с револьвером и выстрелил. Геральта швырнуло назад, на спину, на асфальт. Практически в тот же миг сопляк рухнул с простреленной головой — юная недоучившаяся ведьмачка догадалась, от кого следует в первую очередь ожидать сюрпризов, поэтому прицелилась загодя. И началось…
Синтия стреляла быстро и холодно. Без злости, без остервенения. Время остановилось. Существовали только черные штрихи мишеней, ствол помповухи и спусковой крючок. Она не чувствовала ни страха, ни боли. Боль и страх придут потом, а пока все, что умела она сама, и все, чему учил ее подстреленный ведьмак, выплескивалось наружу обтекаемыми кусочками свинца и рвало чужую плоть.
Лишь когда остались в живых только старик и четверо уцелевших из тех, кто догадался бросить оружие и поднять руки, время возобновило свой бег.
Синтия с хрустом передернула затвор, выплевывая очередную гильзу.
— Все назад! — спокойно, безгранично спокойно приказала она.
Орки затравленно повиновались, отступили.
— Руки за головы, спиной ко мне!
И снова повиновались.
— А теперь на асфальт, лицом вниз!
Улеглись, никуда не делись, даже старик.
Только теперь Синтия позволила себе краешком взгляда покоситься на Геральта.
Она ожидала крови, ожидала простреленной груди, почерневшей от влаги одежды и розовых пузырей поверх.
Не тут-то было. Геральт сидел, привалившись спиной к «Черкассам», и в руках сжимал ружье. На куртке его, как раз напротив сердца красовалась рваная дырища, но никакой крови не было и в помине.
— Пойди собери оружие и побросай в багажник. Или нет, лучше на заднее сиденье. Потом садись за руль, — сдавленно просипел Геральт. — Живо!
Синтия зачарованно повиновалась. Вместе с обрезами-пистолетами она подобрала и все три пачки соток.
— Деньги брось! — резко приказал Геральт.
Впервые Синтия выполнила команду ведьмака раньше, чем осознала ее. Пачки вновь упали на асфальт, а Синтия рысью метнулась к легковушке.
— Заводи!
«Черкассы» зафырчали раньше, чем она успела усесться за руль. Стреляная, видать, машинка, не рванула дуром под пальбой, выстояла!
Двигаясь, будто робот или калека, Геральт кое-как втиснулся на переднее сиденье и выставил в окно ствол помповухи.
— Поехали!
Газанула Синтия от души, ведьмак даже охнул. Полуорка мысленно выругала себя: он же наверняка ранен!
Резких маневров Синтия теперь старалась избегать. Миновали вереницу кварталов с набившими уже оскомину усадьбами-крепостями, проскочили мимо куцего парка и небольшого озерца.
— Направо! — скомандовал Геральт и, как всегда, оказался прав. Спустя десять минут они выехали к оживленной скоростной трассе.
— Ты ранен? — обеспокоенно спросила Синтия. — Тебя перевязать?
Никогда она не думала, что будет так беспокоиться о мужчине. Совершенно постороннем мужчине. Хотя… разве теперь ведьмак Геральт посторонний ей?
— Да не ранен я, — пробурчал Геральт, морщась и шипя. — Ушиб разве что схлопотал.
— Но в тебя же попали! Я видела!
— Попали, — подтвердил Геральт. — Но я ведь мутант, не живой. У меня кости прочные.
«Бредит, — забеспокоилась Синтия еще сильнее. — Мамочки, что же делать?»
Кровью около дыры по-прежнему и не пахло. Впрочем, сидя за рулем не очень-то и рассмотришь. Поэтому Синтия тормознула у первого же придорожного мотельчика.
— Шахнуш тодд! — прошипел Геральт. — Больно-то как!
И принялся расстегивать сначала куртку, потом рубашку (тоже с дыркой), под которой обнаружился…
Разумеется, бронежилет. Что же еще?
— Тьфу! — ужасно рассердилась Синтия. — Я тут чуть с ума не схожу, а он шутит! Весельчак, тля! И когда ты его нацепить успел? Мы ж весь день вместе!
— О-хо-хо!! — стонал Геральт. — Честно? Когда назад уже на «Черкассах» ехали — в сортир мне вовсе не хотелось. Сначала я жилет тебе думал отдать. А потом прикинул и понял — лучше самому надеть. Видишь, прав оказался… Ы-ы-ы…