— Макс, ты чего такой недовольный? — непонимающе удивился Захар и пальцами начертил перед собой рунный символ. — Убрал.
— Да ничего, — нервно огрызнулся Макс и направился прочь. Через десяток шагов не выдержал и, обернувшись, передразнил: — Как пройти в библиотеку? Тьфу! Ты вот это серьезно?
— А что такого? — ускорившись, поравнялся с ним Захар. — Прикольно же.
— Угу, прикольно… А еще мы не участвуем в кружке самодеятельности, чтобы с таким неестественным пафосом призывать Велеса.
— Просто хотел придать моменту капельку торжественности…
— И вообще, — понесло Макса, — лучше бы ты своими булками так активно шевелил, а не языком!
Захар нахмурился.
— Вот я балда! — треснул он себя ладонью по лбу. — Только не говори, что ты бесишься из-за того, что я не сразу костомаху за руки схватил?!
— Именно из-за этого, — не стал спорить Макс.
Недоуменно покачивая головой, Захар широко развел руками:
— Не понимаю твоего недовольства. Все же нормально прошло. Моя секундная заминка не изменила абсолютно…
— Твоя секундная заминка в следующий раз может стоить мне жизни, — рубанул Макс. — Если на месте трехсотлетней костомахи окажется… окажется… — Он на миг задумался и выпалил: — Кто-то более опасный!
— То есть ты даже не знаешь кто, да? — лукаво прищурился Захар. — Абстрактное существо в вакууме, которое, возможно, когда-нибудь…
— Отставить разговорчики, ведьмак Полунин!
Захар шумно вздохнул и незаметно закатил глаза, словно говоря: «Не надоело строить из себя начальника, дружище?»
— Разрешите угостить вас кружечкой… коньяка, ведьмак Волков? — Он примирительно обнял друга за плечи. — В качестве извинений?
Макс, обдумывая предложение, сделал еще несколько шагов и кивнул:
— Разрешаю! Только не в качестве извинений, а за удачное окончание первого в этом году дела.
— Отличная пародия на тост! — конем заржал Полунин. — За такое грех не выпить!
Макс окинул младшего товарища усталым взглядом, а затем беззлобно отвесил тому подзатыльник — долго сердиться на неунывающего Захара было почти невозможно.
Глава 2
Неприметная, обитая стальным листом дверь, что вела в ведьмачью контору, расположилась с торца обычной панельной девятиэтажки рядом со спуском в подвал.
Задержавшись на пороге и привычно оглядевшись по сторонам, Макс дернул ручку — дверь так же привычно оказалась заперта.
— Дядь Толь! — ладонью постучал он по стальной обивке. — Дядь Толь! Открывай давай! — И, наклонившись к замочной скважине, навострил уши — дядя Толя в силу своего преклонного возраста вполне мог не услышать гостя. А еще он мог банально задремать, время-то раннее. Или, что еще банальнее — помереть…
Еще полминуты постояв в согнутом положении, ведьмак, потеряв терпение, вновь поднял руку. Но ударить не успел — из-за двери раздались приглушенные шаркающие шаги. Неторопливые шаркающие шаги.
— Хто-о та-ам? — вслед за шагами, словно из пустой бочки, донесся до ведьмака старческий голос.
— Дядь Толь, это я!
— Хто-о я-я?
— Ну в глазок посмотри, дядь Толь!
— Сейча-ас гля-яну.
Шаги приближались. Медленно. Неспешно. Размеренно.
В конце концов дядя Толя все же добрался до глазка. Несколько секунд изучал посетителя.
— Знать тя не знаю, — выдал он в итоге свой вердикт. — Ты хто?
— Вчера вечером знал, а сегодня уже не знает, маразматик чертов, — прошептал Макс и добавил громче: — Ну я это, дядь Толь, я! Максим.
— Волков, што ли? Максим Владимирович?
— Викторович, — поправил Макс и усмехнулся — незатейливая проверка от дяди Толи была успешно пройдена.
— Викторович, точно, — забубнил дед и загремел ключами.
Тяжело провернулись замки, и дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в зазор вместился подслеповатый глаз.
— Удостоверение покажь, — потребовал глаз. Хотя, конечно, потребовал его обладатель, но Волков шутки ради решил думать, что с ним разговаривает именно всевидящее око дяди Толи.
— Пожалуйста, — раскрыв удостоверение, ведьмак сунул его под нос престарелого вахтера.
Глаз одобрительно заморгал, откашлялся и скрылся во тьме… а затем дверь отворилась чуть шире.
— Шустрее! — нетерпеливо шикнул дядя Толя и сделал приглашающий, но судорожный жест. — Заваливайся!
Едва Макс просочился в ведьмачью обитель, как за спиной вновь провернулись замки.
— Ну? И чего встал? — бесцеремонно подтолкнул его дядя Толя. — Платон Ярославович с самого утра ожидает.