И только в этот момент молоденький ефрейтор прочувствовал серьёзность момента. Его задрожавшие пальцы схватились за тумблер зажигания, заменявший обычный ключ. Все почувствовали, как задёргался движок. Стартер проворачивал коленвал, поршня стучали, из выхлопной трубы вырывались надрывные чихания, но сколько бы ефрейтор не давит на тумблер, машина не заводилась.
А в это время, инструктор прижал к уху наушник рации и нажимая на тангенту безуспешно пытался выйти на связь с диспетчерской ликвидаторов.
— Не насилуй стартер, сделай короткий перерыв, а потом попробуй ещё раз — посоветовал Сева и выглянув наружу через лобовое, в помаргивающем свете фар, увидел закатанную асфальтом площадку, окружённую плотными рядами деревьев.
На асфальте кое где виднелась непонятная разметка, а чуть в стороне просматривался контур беседки и нескольких рядов лавочек, прикрытых хиленьким навесом. Такого как у Генки экстра-чувствительного затылка у Севы не имелось, но нюх у него был всегда отменный. Через открытую форточку, он учуял странный запах не то тления, не то застаревшего гниения, и это инстинктивно заставило ещё сильнее напрячься.
— Связи нет — раздражённо прошептал инструктор и десяток раз подряд нервно щёлкну тангентой. — Видимо временной сдвиг искажает радиосигнал или напрочь его глушит. Я такое изучал. Пока мы не выйдем из аномальной зоны, сигнал наружу не пробьётся.
В этот момент водила попытался ещё раз завести буханку, но стартер всего пару раз крутанул коленвал и рыле принялось щёлкать вхолостую.
— Кажись аккумулятор сдох — виновато пробурчал ефрейтор и в подтверждение его слов, свет фар действительно начал медленно угасать.
И в этот момент Сава внезапно почувствовал, что все смотрят на него. Оно и понятно, в четвёртом взводе служили недавно переведённые в роту новички, проявившие в разных ситуациях, экстрасенсорную чувствительность и загнанные под гриф секретности едва не насильно. Никого из тех старожилов, из отделения тяжёлых штурмовиков, что успешно отбивались от потусторонников, тут не было. Да что там говорить, сейчас тут не присутствовал ни один боец что стоял в оцеплении, во время недавнего инцидента, закончившегося гибелью ликвидатора.
Сева, ещё накануне понял, что это просто тренировочный заезд, в сопровождении старшего инструктора, призванный ознакомить со службой желторотых бойцов, и подготовить его как будущего командира взвода. Он знал что ни к какой аномалии их и на пушечный выстрел не должны были допустить. Но это не отменяло того во что они только что вляпались.
— Ефрейтор, хватит дрочить тумблер! — резко подобравшись, рявкнул младший лейтенант Всеволод Морозов и в тот же миг стук реле прекратился. Затем он повернулся к инструктору и увидел, что тот, как и все остальные смотрит ему в рот. — Товарищ старший инструктор, а вы сами в аномалии хоть раз бывали?
Задав вопрос, Сева сразу догадался каков будет ответ.
— Так я же больше по теоретической части. Заму начальника отдела анализа данных, собранных в аномалиях, как бы и не положено, самому туда лезть. Я и здесь то, только потому, что меня настоятельно попросили провести ликбез. Однако, я правда не раз наблюдал со стороны, как работают ликвидаторы и просмотрел несколько тысяч метров, спец кинохроники, отснятой в аномалиях — очень быстро, практически скороговоркой протарахтел учёный теоретик, как бы оправдываясь, и замолчал только тогда, когда Сева забрал у него из руки тангенту и передал её бойцу с рацией.
— Значится так, граждане начинающие ликвидаторы, если никто из вас внутри аномалии ни разу не побывал, то делаем всё в точности так как я прикажу. Надеюсь товарищ старший инструктор не возражает? — с нажимом спросил Сева и учёный часто закивал. — Слушать меня беспрекословно. Даже шага без разрешения не делать. Все молчат. Если кто-то откроет рот, то только по делу.
Грозно посмотрев в глаза инструктора, Сева засунул руку за пазуху и обхватил пальцами хрустальный кристалл. И в тот же миг он почувствовал, что тот не такой холодный как прежде.
Если честно, то Сева не считал себя шибко умным. В самом начале обучения, в их, впоследствии распавшуюся компанию друзей, его подтянул курсант отличник Геннадий Строев, который с самого первого дня, начал помогать ему в учебе. А ещё он, отвлекая Севу от бесконечных подходов к штангам с гирями, принялся таскать его на тренировки по самбо, борьбе и боевой работе с ножами.
Поначалу Севу, как истинного деревенского жителя, это насторожило, ибо он скоропалительно посчитал, что необходим, фанатично преданному самбо, курсанту Строеву, только как отличный боевой тренажёр, который он никак не мог победить из-за массы, но потом Сева почувствовал, что зарождающаяся дружба вполне искренняя и начал сам прикипать к товарищу.