Снова сконцентрировавшись на призрачном разведчике, я невольно замер, рассматривая парочку убегающих старателей. В этот момент те быстро пересекли, освещённую лунным светом, железную дорогу и скрылись в таёжной чаще.
Одного из них я узнал, это был, предводитель старателей, Коля Косой, вторым же оказался незамеченный мною ранее рыжий детина, с двуствольной вертикалкой в руках.
— Не бляди, так просто вы от меня не уйдёте. Раз влезли не в своё дело, так получите сдачу и распишитесь — прорычав угрозу, я посмотрел на валявшегося на травке высокого, вихрастого парня, которого оставил в живых в качестве языка.
Взвесив в руке кольт, я с лёгким сожалением вернул пистолет в кобуру, и сняв с пояса наручники, наклонился и пристегнул руки Шпалы к одному из двух ржавых столбиков, соединениях сверху перекладиной. Затем откинул подальше лежавший рядом карабин, я, выскочив из калитки и на максимальной скорости, рванул в сторону немецкого тупика.
Следуя по тропинке, вытянул из разгрузки, подобранный ранее, пустой магазин и принялся его набивать патронами, доставая их из подсумка. К моменту приближения к таёжной чаще, я набил первый магазин и зарядив автомат, принялся набивать второй.
Дар Ювелира, истинное зрение, позволяло отлично видеть в темноте, к тому же продвигающийся впереди, стабильно подпитываемый энергией теневик, без проблем следил за беглецами, оторвавшимися всего на несколько сотен метров.
И в тот момент, когда я начал их нагонять, рыжий здоровяк неожиданно остановился и принялся прямо на земле чертить охотничьим ножом простенькую пентаграмму, обрамленную грубыми, клиновидными рунами.
Я не знал, что произойдёт дальше, но постарался ускориться. В результате удалось приблизиться на двести метров. А потом произошло нечто совсем уж необычное. Закончив чертить, рыжий гортанно произнес пару фраз и раскрыв кожаный мешочек, высыпал на пентаграмму, кучу мелких зеленоватых комочков.
И как только первый комок упал, все чёрточки пентаграммы засветились железным светом и из сердцевины энергетического уравнения, вырвался зеленоватый туман, начавший расползаться веером в мою сторону.
— Ну допустим — проворчал я и повернув налево, попытался обойти приближающиеся клубы тумана.
Мой теневик попытался сделать тот же манёвр, однако уже через десяток секунд его достал первый язычок тумана, заставивший призрака буквально застыть на месте. Причём сложилось такое впечатление, словно он влип в вязкую трясину. Одновременно с этим я физически, собственной кожей почувствовал жжение, в тех местах к которым прикоснулись клубы тумана.
В этот момент я понял, что туман совсем не прост как кажется на первый взгляд. Отдав приказ теневику развоплотился, я резко развернулся и на максимальной скорости понёсся назад к немецкому тупику.
И какое-то время я продолжал чувствовать боль, так как теневик по какой-то причине исчезал слишком долго. Однако потом он всё же растворился, и неприятные ощущения отступили. А на смену им пришел тот самый зеленоватый туман, который начал неуклонно меня настегать.
Не желая испытывать судьбу и проверять прямое воздействие на организм зелёного тумана, я, чувствуя заледеневшим затылком перманентную опасность, включил фонарик. И продолжал нестись вперед со всех ног, до тех пор, пока не выскочил на мощённую камнем, широкую дорогу, идущую к обогатительному цеху, старой зоне и прииску.
А едва я пересёк дорогу, как почувствовал, что опасность мигом отступила. Резко затормозив, увидел, как замерший на той стороне дороги туман, словно живой организм, пытается пускать через преграду свои стелящиеся язычки. И в какой-то момент, клочок такого язычка случайно коснулся моих пальцев, и в сознание ворвался потусторонний образ, явно пришедший из серых пределов небытия.
Я увидел несметное войско латников, замершее на краю необычайно высокого, лиственного леса. И на опушке этого леса, стояли нескольких полуголых мужиков и выпускали в сторону войска, подобный туман. Отличие было одно, клубы и языки жгучего тумана, в видении состояли из многотысячного сонма призрачных змей, которые извиваясь и клубясь, устремлялись вперёд по воле создателей.
В какой-то момент видение отступило, и я, вспомнив о необычных свойствах фанатика Ювелира, вытянул его из специального подсумка и снова включил. И едва подёргивающийся луч, коснулся клубов тумана, как на его поверхности начали проявляться, тени тех самых призрачных змеек.
Яростно извиваясь под прямым пучком необычного света, туман начал отступать в лес и в этот момент я явственно расслышал далеко эхо многоголосого шипения. Конечно фонарик делал свое дело и туман неуклонно уходил, но делал он это явно неохотно и не на всём фронте своего покрытия.
Происходящее позволило понять, что продолжить погоню сейчас я точно не смогу, ибо просто не понимаю, как пройти сквозь, освящённое луной, призрачное марево. А это значит, придётся ждать, когда оно само рассеется.
Наконец сдавшись, я развернулся и побрел по направлению к деревне Артельной.
— Получается этот рыжий гад, точно иной — пробубнил я себе под нос, не веря, что кому-то из одаренных людей доступна подобная сила.
Интересная картина вырисовывается. Сначала появляется Валет, выдавший, как мне первоначально показалось, честный расклад местных сил. А потом начинают появляться, словно снег летом, новые непонятные вводные, одна другой чудаковатее.
Вернувшись назад, я проверил жив ли закованный в наручники пленник и войдя в изрешечённой пулями дом, начал отодвигать толстенные доски, прикрывающие подпол.
— Тетушка Авдотья, ты там как, жива? — спросил я и тут же услышал её причитания.
— Ой жива милок, но ног не чувствую. Холодно тут внизу — заявила она.
После этого мне пришлось спускаться по лестнице самому и доставать её. А едва Авдотья Никитична выбралась на свет зажжённых мною свечей, из её рта начали бесконечно раздаваться охи и вздохи, вырывающиеся при виде разрушительных результатов прошедшего боя.
Ну это и понятно, трудно смотреть на свой дом, развороченный в следствии действия людей или природы. А в данном случае дому явно не повезло. Обе печки были вдребезги разбиты пулями, все окна выбиты, а стены из толстенных брёвен, были превращены в дуршлаг.
— Ну всё, нет у меня Геннадий больше старого дома — наконец заявила, пустился слезу тетушка Авдотья и неожиданно что-то увидев в жерле развороченный печи, сунула туда руку. Немного там пошурудив, она выудила из груды кирпича, нечто длинное, похожее на зазубренное лезвие стилета.
— А это что такое? — спросил я, уже почуяв что вещь явно потусторонняя.
— А это милок тот самый коготь, что мой муж покойничек показывал перед смертью и который, как я думала, навсегда пропал — сказала тетушка Авдотья и отпустив зазубренный клинок, брезгливо вытерла руку о подол ночнушки.
Глава 8
«Началось в колхозе утро»!
Деревня Артельная.
8:00 утра.
— Это кому же ты лейтенант, такому серьёзному из местных авторитетов дорогу перешёл? Да так перешёл, что он на тебя цельную ватагу старателей натравили? — спросил дед Щукарь. Затем он задумчиво покачал головой и продолжил ходить вдоль рядка трупов, выложенного в старом хлеву. — Смотри ка ты, да Коля Косой всех своих, из малин на дело вытащил. Это Барсук из бывших наших деревенских, вон того Шмелём обзывали кажись, а это Семёныч, знатный браконьер с Тринадцатого километра. — Дед указал на пулеметчика и почесал затылок. — Даже и не знал, что он вместе с Косым золотишко моет.
— Значит он всех на дело собрал, кого только смог — резюмировал я.
— Всех, притом это не в сезон и не на промысел. Половину мужиков я знаю, нескольких видел мельком, а вот этих четверых я не узнаю — Щукарь поторкал мозолистым пальцем по рядку мертвецов, указав поочередно неопознанные трупы. Да и про того рыжего, про которого ты рассказал, я раньше ничего не слышал.