— А ка же местная живность, небось попадает сюда постоянно?
— Раньше попадала. Утки и гуси на мазут стаями садились, всякое другое зверьё в трясине вязло, но лесные обитатели не дураки и со временем освоились и теперь в самые гиблые места не лезут. А вот пока деревня жила, люди так с пьяну не раз в трясинах вязли и пропадали, да и домашняя скотина часто тонула, но то дела минувшие.
Слушая рассказ Авдотьи Никитичны, я внезапно почувствовал опасность, исходящую не просто от кого-то следившего за нами, а как мне показалось от самого этого места. Черная поверхность трясин, необычно выглядевший на этом фоне камыш, обрамляющий топи и кроны корявых деревьев над головами, вызывали странное предчувствие. К тому же как мне показалось, даже светящее над головой солнце, немного притухло, отдавая должное темной испарине, которую я начал замечать истинным зрением.
Что-то с этим болотом было не так и моя догадка быстро подтвердилась. Когда по моим прикидкам мы преодолели расстояние в три-четыре километра, Авдотья Никитична внезапно остановилась и уставилась на покосившийся сарай, будто собранный из железнодорожных шпал.
Заметив её замешательство, я снял с плеча лямку и опустив чемоданы с узлами на тропинку, снова взялся за рукоять финки.
— Авдотья Никитична, а ты чего встала? — спросил я тетушку.
— Ой не знаю Гена, может у меня мозги на старости лет совсем отсохли, но только мне кажется, что этот сарай, мой муж покойничек, ещё при жизни разобрал — сказала она и в этот момент я явственно услышал характерный механический щелчок, возводимого затвора, заставивший грубо схватить тётушку и заставить её залечь на обочине тропы.
Глава 3
Аномалия «Трясина»
Старое болото.
— Авдотья, а кто это там с тобой? — скрипучий бас, выдал вопрос и тот эхом пронесся над камышами.
— Так это же Щукарь! — воскликнула тётушка, затем ошалело посмотрела на меня и хотела встать, но я ее придержал за подол ситцевого платья.
— У него ружьё — предупредил я
— Щукарь, это ты тут озорничаешь⁈ — возмутилась Авдотья Никитична.
— Ну я — ответили из сарая.
В этот момент я подтащил к себе тот чемодан что поменьше и раскрыв один из замков, сунул пальцы под ворох сложенной одежды. А уже через секунду у меня в руке появился заряженный «Наган», увидев который тётушка охнула и округлила глаза.
— Щукарь, а зачем тебе ружьё? — громко выкрикнул она.
— Так для охоты — ответил дед Севы.
— Дед, да какая тут охота в черной трясине? Тут же зверья отродясь не водилось.
— А я охочусь не на простого зверя.
— А на кого? На меня что-ли⁈ — возмущённо воскликнула тетушка.
— Авдотья, да на кой ты мне сдалась, баба малахольная — отбрехался дед и я услышал, как он фыркнул. — Ты лучше скажи мне красавица, кто это там с тобой в камышах залёг.
— Это Гена, командировочный. По делам служебным каким-то в наш край мира приехал. Я ему дом своей сдала, а он за это мои узлы со станции вызвался помочь дотащить — тетушка без утайки выдала весь расклад и указав мне на наган, недовольно покачала головой.
— А у этого твоего Гены командировочного, документ какой-нибудь при себе имеется? — спросил дед с подозрением.
— Да, есть у меня документы и ордер уполномоченного имеется. Дед, я вообще-то младший лейтенант МВД СССР Строев Геннадий Петрович. И тут по служебным делам нахожусь — ответил я.
— Не, ну раз у тебя лейтенант документы имеются, то давай вместе с Авдотьей поднимайтесь и дуйте короткими перебежками ко мне, а то неравен час тот, на кого я в засаду засел, из трясины полезет.
Услышав предложение, совмещённое с лёгкой угрозой, тетушка повернулась ко мне и зашептал:
— Ну всё, совсем старый дурень сбрендил. В засаду он сел. Охоту с разбоем на болоте учинил. Ну что касатик может пойдём, поближе с дедом поговорим, а то ведь он с дуру, случайно может и пальнуть. — Авдотья снова указала мне на Наган у меня в руке. — А это Гена лучше спрячь, а то увидит пистоль и точно стрельнет.
— Хорошо — согласился я и вернув взведённый курок на место, сунул револьвер в карман олимпийки, затем вытащил из чемодана стопку корочек, перемотанных резинкой.
— Ну что вы там шепчитесь как змеи подколодные, давайте шустрее поднимайтесь и топайте ко мне, а то неравён час начнётся, а вы в камышах разлеглись — приказал Щукарь и я уловил в его голосе реальную тревогу, которой вторил мой заледеневший затылок.
После этого мы с опаской поднялись, и я поднял над головой стопку документов, при этом развернув красную корочку с надписью удостоверение. В этот момент левая рука попыталась вызвать теневика, но я тут же почувствовал мощное сопротивление силы, как бы предупреждающей что здесь подобные ритуалы проводить точно не стоит.
Да что за чертовщина — сказал я себе и уже в следующее мгновение ощутил, что мы с тётушкой прошли через невидимую преграду и проникли прямиком в аномалию. Авдотья Никитична ничего не заметила, но я увидел, что сама узкая тропа, внезапно увеличилась в размерах, а сам сарай несколько шагов не приближался, а наоборот удалялся, при этом будто распухая в размерах.
Наконец добравшись до ближайшего к нам узкого окошка, больше похожего на вертикальную бойницу, я протянул корочки и вытянувшаяся оттуда крепкая рука, забрала их у меня. После этого послушалось шуршание бумаги и отрывистый бубнёж.
Таким образом мы с тётушкой простояли около минуты. За это время я осмотрелся и убедился, что поднимающаяся над трясиной чёрная испарина значительно уплотнилась и уходя ещё выше не только не спешит рассеиваться, но и наоборот создаёт подобие тёмного купола, препятствующего проникновению прямых солнечных лучей.
При этом оказалось, что Авдотья Никитична совсем не замечает подобных странностей. Одновременно с этим я заметил, что она инстинктивно ёжится, видимо инстинктивно ощущая воздействие потустороннего холодка, распространявшегося внутри странной аномалии, окружающей остров с сараем.
— Ладно, давайте заходите внутрь, только без резких движений — наконец разрешил дед Щукарь.
Пройдя вдоль стенки, мы переступили порог сарая, в котором не имелось двух третей крыши. Когда-то вдоль стен стояли деревянный стеллажи, от которых остались только столбики, торчавшие из дощатого пола. Ещё кое где стояли стопки армейских, зеленных ящиков, похожих на снарядные.
Как ни странно, но завалов рухляди внутри не имелось. Всё было давно выкинуто, а ящики сложены стопками у окон-бойниц. Середина же вытянутого сарая, была и вовсе совсем недавно тщательно выметена. При этом на досках пола, виднелась корявая пентаграмма, вырезанная чем-то острым, с ржавой подковой, зачем-то прибитой в самом её центре.
— Дед, ты совсем на старости лет сдурел⁈ — с ходу начала заводиться дородная тетушка и указала на длинную пехотную трёхлинейку, дореволюционного образца, которую высокий, седобородый старик, облачённый в выцветший, брезентовый плащ и болотные сапоги, держал в руках.
— Цыц баба! — рявкнул Щукарь в ответ, и Авдотья Никитична мигом прикусила язык. Затем дед придирчиво осмотрел меня с ног до головы и с сомнением покачал головой. — Ну что лейтенант, поможешь мне немного? — спросил он.
— Без проблем дедушка. Помогу чем смогу. Только скажи, на кого охотишься? — поинтересовался я.
— Да понимаешь ли паря, засаду делал на одного дюже опасного зверя, а тут понимаешь ли под трясиной проснулась совсем другая мерзопакостная тварь. Не такая лютая и умная как первая, но очень опасная.