Стоявший на другой стороне длиннющего паласа, был облачён в немного неуместно выглядящий бежевый костюм и опирался на трость с головой аиста на оголовье. Его седая, тщательно причёсана бородка, воинственно топорщилась, а глаза лукаво прищурены.
Оба гражданина не выглядели напряжёнными, но если бы прямо сейчас им одели пояса с револьверами или дали в руки рапиры и кинжалы, то всем присутствующим сразу стало ясно, что они в любой момент готовы начать схватку.
В спёртом кремлёвском воздухе чувствовалось растущее напряжение, и непонятно чем бы эти гляделки закончились, если бы в какой-то момент монументальные двери не отворились и оттуда не вышел личный секретарь Брежнева.
— Товарищи, Леонид Ильич закончил работать с документами и готов вас принять. Проходите пожалуйста в его кабинет.
Секретарь отошёл в сторону и две группы начали подчёркнуто неспешно заходить, при этом, кидая на оппонентов нехорошие взгляды и вместо приветственных рукопожатий, небрежно кивая друг другу.
И как только все скрылись внутри просторного кабинета, а дверь закрылась, парочка оставшихся стоять на разных концах кремлёвского паласа, пошли навстречу друг другу, словно сходясь на ринге.
— Михаил Иванович. Как жизнь? Как семья? — первым поприветствовал, седобородый старик с клюкой. При этом он специально использовал, давно забытые, первые имя и отчество оппонента, которые кроме него никто не посмел бы использовать.
— Игорь Васильевич, и вам не хворать — ответил пожилой мужчина с крючковатым носом, отплатив той же монетой, ибо теперь старик по паспорту назывался совсем по-другому. — Моя семья, ну вы же знаете. Они не особо любят выходить в свет, вот и сидят по своим глубоким норам, всякие поделки делают да книжонки пишут, при этом никому особо не мешая. А как там ваши светлячки поживают?
— Мои, так они всё больше путешествуют. Понимаете, не могут усидеть в душной Москве, вот и колесят по необъятной родине и ближайшему зарубежью. Одни фольклор собирают в сельской местности, а другие редких букашек вылавливают да в банки садят для изучения.
— А здесь вы чего, Игорь Васильевич? Вас же вроде внутрь за большой стол, не приглашали?
Услышав вопрос, старик улыбнулся.
— Так и вас Михаил Иванович, за стол тоже никто не пустит. Так что у нас тут полный паритет, прямо как в нашем договоре отдельно прописано.
— Это да. Не пустят, ибо договоры нужно соблюдать неукоснительно всем сторонам.
Пожилой мужчина снял с крючковатого носа запотевшие очки и принялся протирать их платочком.
— Правда ваша, Игорь Васильевич, договор это наше всё, и если кто-то запускает в наш дом всяких опасных прошлых, то с него можно и спросить за это — вкрадчиво проговорил старик.
— Согласен Михаил Иванович, спросить то можно, но станет ли этот кто-то, на ваши вопросы отвечать? Ведь может получиться так, что всё это затеяно только для пользы общего дела. И от этого всем сторонам станет только лучше.
Выслушав отповедь, седобородый старик, покачал головой.
— А как же с кровушкой быть, она же не водица, прольётся так потом просто так не высохнет.
— Правда ваша, не высохнет. Но если она уже пролилась и там, и тут, то хороший хозяин её быстро подотрёт, чтоб значится тот, кому не надо, не заметил, да вопросов глупых не задавал.
Пожилой мужчина в черном пиджаке закончил протирать очки и снова их напялил на нос.
— Так что, продолжим жить по договору, или как? — неожиданно спросил седобородый.
— Если будем вообще жить, то только по договору — витиевато подтвердил оппонент и указал себе под ноги. — А ведь помнится при темнейшем, нас с тобой обоих в тот кабинет что был на этаж ниже, пускали и по долгу беседы вели.
— Да, были времена. Но тогда была большая война с чужаками, без нас бы не обошлось — вспомнив былое, старик тяжко вздохнул.
— А что, теперь война с чужаками закончилась? — неожиданно спросил мужчина со значком «25 съезда КПСС», и после этого оппоненты без лишних слов разошлись по своим углам.
Спустя четыре часа.
— Юра, ну что, ты об этом всём думаешь? — спросил хозяин кабинета у Андропов.
— Леонид Ильич, такое с кондачка не решает, а то затеем новый «Карибский кризис», а потом будем локти кусать, разгребая последствия.
— Так что ты тогда предлагаешь? Сожрать то, что у меня прямо в Москве, агенты ЦРУ с автоматами засады, на советских сотрудников милиции устраивают?
— Нет, такое мы без ответа не оставим. Нужно показать серьёзные намерения, Картеру с его конгрессом. Я предлагаю, принять предложение об ускорении процесса испытания нейтронного заряда.