В покрытой белым кафелем комнатке со свисающем с потолка душем и сливом посередине немного вогнутого пола, меня ожидала настоящая ванна, наполненная едва не до краёв, такой горячей водой, что, едва ступив в неё, мне пришлось замереть. Закинув халат на небольшую ширму, я оценил горячий пар, идущие от открытого крана и начал медленно погружаться, а затем не боясь расплескать воду, окунулся с головой и ощутил настоящую эйфорию.
Быстро привыкнув к приятному жару, я не стал перекрывать кран, не желая, чтобы вода стала не такой нестерпимо горячей. За замалёванным белой краской окном было темно, а я лежал и грел молодые косточки, доставшиеся по наследству от моего двойника. При этом все нехорошие мысли улетучились, и мои глаза невольно начал искать женские черты в мерно поднимающихся клубах пара.
А затем позади послышался едва слышный скрип фанерной дверцы и уши уловили лёгкие шажки босых ног, топающих по кафелю. Сознание тут же дорисовало картину происходящего позади и напрягшееся молодое тело среагировало правильно.
— Вставай.
Услышав однозначный приказ Натальи, я едва порывисто не вскочил, но всё же чудом сдержался.
— Зачем ты пришла? — с предательской дрожью в голосе, спросил я.
— Ты же просил «спинку потереть». А ты что подумал?
— А это. Да сколько угодно — проговорил я и медленно поднявшись дабы не расплескать воду, встал посреди полной ванны.
После этого я явственно почувствовал её взгляд, придирчиво осматривающий мускулистую спину, и то что находится ниже. При этом мне захотелось прикрыть ставшее каменным мужское достоинство, но я сдержался.
— Не смотри, хочу ножки погреть — проговорила Наташа и я сначала услышал, как расстёгиваются пуговички, а затем краешком глаза уловил, как на стоявшую сбоку ширму, ложится влажный от пара медицинский халатик.
А в следующий миг я почувствовал, как по спине лёгонька прошли её пальчики, гладя шрамы, оставшиеся после инцидента в многоэтажке.
— Это дело женских рук — констатировала Наташа.
— Скажу сразу, в тот момент мне приятно точно не было — я зачем-то попытался оправдаться.
Вслед за этим спины коснулась мокрая мочалка.
— А ты спортивный — выдала Наташа короткую характеристику, и я почувствовал, как к мочалке присоединился скользкий кусок мыла.
И пока она тёрла мне спину я буквально почти перестал дышать. При этом во мне боролось нестерпимое желание, которое пыталась унять рассудительность и опыт прожитых лет.
— Если стесняешься, то не стоит, я тебя уже мыла дважды, так что чего я там не видела? — сообщила Наташа и я ощутил, как намыленная мочалка начала гулять по всему что находится сзади и моим бокам. А через пару секунд мочалка прошла по животу и как бы случайно задела то что не положено. — Ой, похоже я видела не всё — проговорила девушка и я почувствовал, что она замерла.
И в этот момент всё то молодое и здоровое из чего я теперь состоял, обрушило последнюю преграду рассудительности и взяло верх. Рука самостоятельно протянулось к сильно запотевшему зеркалу, висящему над раковиной, и размашистым штрихом стёрла влагу. При этом моему взору открылся прекрасный вид на полуголую медсестричку, стоявшую позади в одних трусиках.
Посмотрев на меня с немым укором, она внезапно виновато улыбнулась и после этого меня было уже не остановить. Резко развернувшись я приподнял её почти невесомое тело и прижал к себе, а в следующий миг почувствовал, как её влажные губы впились в мои.
А затем началось то о чём детям до поры до времени лучше не рассказывать. Трусики нам не помешали и молодые тела едва не слились воедино во время спонтанного акта. И в отличии от меня, скачущая в моих крепких руках Наташа ничем себя не сдерживала, так что её частые вскрики обильно отражались от кафельных стен, заводя моё естество ещё сильнее.
Чересчур сильное возбуждение привело к тому что уже через минуту наши тела задёргались в экстазе. Однако это нас явно никак не удовлетворило. Молодые тела требовали продолжение, и оно не заставило себя ждать.
Порванный кусочек ткани в бубочку полетели на мокрый пол, а я, резко развернув Наташу, уставился на её белые ягодицы, в отличии от остального тела, явно много лет не подвергавшиеся влиянию солнечных лучей.
Выгнувшись словно кошка, Наташа игриво вильнула задком и это заставило меня прекратить созерцать и заняться делом.
Нет, всё то время пока мы продолжали, меняя диспозицию, перемещаться по ванной комнате, где-то глубоко во мне периодически пытался проснуться старый брюзга. Но едва он начинал капать на мозги, как в дело вступали обильно попадавшие в кровь гормоны, тут же стирающие все следы, оставшиеся от несвоевременного напоминания кем я был ещё несколько дней назад.