Геральт пробормотал заклинание, и открыл на своем затылке третий глаз, взявший на прицел подлого реданца. Беловолосый, в черной куртке с металлическими шипами и заклепками, Геральт имел устрашающий вид. Враги попятились; все, кроме скоя'таэлей.
Что это с ним? — дрожащим голосом спросил арбалетчик, бледнея перед взглядом третьего глаза.
А, опять своей белены объелся! — равнодушно ответил юный скоя'таэль с мандалой, — Может, у него еще и рога отрастут. Мы тебе сейчас припомним Танеду, динозавр клепаный! — прошипел он в адрес Геральта, — Гильотина лучшее средство от косоглазия!
Внезапно Фаоильтиарна взял молодого скоя'таэля за шиворот и оттащил назад:
Caemm, Chiaran! И вы тоже, — он повернулся к остальным своим партизанам, насколько позволял костюм с мышью, — Оставьте этого типа мутировать в свое удовольствие!
Que suecc's? — не поняли эльфячьи террористы, — Почему?!
По кочану! — отрубил командир, — Его нельзя убить.
N'ess tedd, — усмехнулся белокурый эльф с соской, — Нас тут всех целая рота!
Скоя'таэли никогда не сдаются! — завопил эльф-подросток и гордо затянул «Англичане вон из Белфеста».
И эльфы с воем рванули вперед. Геральт сделал финт, вольт, ампер, четыре маленьких джоуля и большую зарриканскую загогулину. У партизан со скрипом открылись рты от изумления.
Ni figa j sebe! — пробормотал кто-то из них.
Vo daet parazit… — добавил другой, — Ну, ладно, pogodi, gnusnaia roja!
Gar'ean, идиоты! — заорал Фаоильтиарна, возмущенно пища мышью в кармане, — Neen!
Говорю же вам: это главный и самый крутой герой романа! Любимец автора! Пан Сапковский в жизни не даст его убить!! Поэтому против него можно высылать корпус танков — он срубит их в капусту! Можно растворить этого типа в азотной кислоте — он выпадет оттуда в осадок и будет жить! Правда!
Ell'ea, — разочаровано ответил эльфенок, — Все ясно.
Скоя'таэли отошли и сели на кровать.
Жалкие, остроухие трусы! — загремел алебардой нильфгаардский сержант, — Недочеловеки! Непобедим лишь наш великий император Эмгыр вар Эмрейс!
Вот кто воистину в огне не горит и в воде не тонет!
Ну, прям как куча навоза, — буркнул обиженный на «остроухих трусов» эльфенок, — Те же свойства.
И он почесал бок под пижамной фуфайкой с лозунгом «За что боролись, на то и напоролись». Другой скоя'таэль, обуеваемый мстительными чувствами, выцарапывал на стене: «Геральт — подкаблучник!»
За императора! — вытаращив белесые глаза, как больной слон заорал нильфгаардский сержант, — Да здравствует Великий Эмгыр!
Кто? — не расслышал гном Шуттенбах, — Великий Мымр?
Тем временем военнопленные нильфы с цепями, похватав кто что и вопя «Вперед!», поперли за сержантом на ведьмака. Услыхав сей патриотический клич, из-под кровати неожиданно выполз еще один нильфгаардский вояка и тоже попытался встать под боевые знамена. Но для этого он был недостаточно трезв, а потому остался в положении на четвереньках, мотая головой, как лошадь.
Хватит! — властно прозвучал вдруг голос чародейки Йеннифэр из Венгерберга, — Это был интересный спектакль, но, право же, мне уже надоело!
Она взмахнула белой изящной рукой, что-то вспыхнуло, зашипело, нильфгаардцы дико завопили, и через секунду перед Геральтом на паркете уже покачивалось пять розовых унитазов.
Будут унитазами, у нас от каждого по способностям, — объявила Йеннифэр, — Продашь это безобразие завтра на рынке! — обратилась она к белобрысому кметю с козой, смерив его взглядом, от которого бедняга заикался потом неделю, — Терпеть не могу розовый цвет. Иди!
Крестьянин и унитазы поднялись в воздух и вылетели в окно.
Ме-е-е! — сказала осиротевшая кметская коза.
Реданский арбалетчик выглянул на улицу: