Кир Вмазыч уже был женат – при советской власти. Притом на очень крутой мамзеле, которая была дочерью какой-то большой партийной шишки. Но идиллия длилась недолго: Кир Кирыч не смог обуздать свой темперамент по части кобеляжа и ему показали от ворот поворот.
С той поры он завязал любые официальные отношения в личной жизни и порхал в любовном эфире как эльф, беззаботно и весело, совершенно наплевательски относясь к последствиям своих похождений.
Как мне рассказывали, у него уже было трое или четверо внебрачных детей, но он, как мне только что удалось убедиться, решил не останавливаться на достигнутом. Вот только очередной объект для мужской самореализации попался ему больно шумный и решительный.
Окопавшись на скамейке возле соседнего подъезда, я стал терпеливо ждать, когда дамочке надоест выстукивать на двери Кир Кирыча морзянку, и она отправиться восвояси. Не будет же эта настырная гражданка торчать там до самого вечера?
Увы, я ошибался. Прошел час, другой, но из подъезда выходил кто угодно, только не беременная подруга нашего Кира Непросыхающего. Она что там, уснула на ступеньках?
Нет, нужно что-то предпринимать! Мне совсем не улыбалась перспектива изображать из себя большого любителя наслаждаться чистым воздухом. Тем более, что его чистота была весьма сомнительна – улица полнилась рычащими бензиновыми чудовищами, замаскированными красиво окрашенной жестью и никелированными украшениями под милые, радующие глаз, игрушки для взрослых.
Думал я недолго. Мне попалась на глаза машина электриков, при помощи которой они меняли лампы наружного освещения на столбах. Она была оснащена специальным подъемником с корзиной и на все сто процентов подходила для исполнения моего замысла.
– Мужик, дело есть! – сказал я, подходя к водиле, который, небрежно опершись о машину, курил и плевался почти после каждой затяжки; привычка.
– Ну, ежели так, то говори, какое, – ответил он философски, вежливо приподняв засаленную кепку, когда я с ним поздоровался.
– Здание видишь? – указал я на дом Кира.
– На зрение пока не жалуюсь.
– И во-он тот балкон?…
– Понял. Ключи от входной двери посеял?
– Как ты угадал?
– Ко мне раз по пять на дню приходят по таким вопросам, – ответил он, ухмыляясь. – А чем докажешь, что ты там живешь, что не вор? – вдруг встревожился водитель. – Пачпорт у тебя есть?
Наверное, к нему с подобными просьбами обращались не только добропорядочные граждане…
– Ты когда за водкой в магазин ходишь, документы берешь? – ответил я вопросом на вопрос и раскрыл перед ним свой пакет.
– А зачем?
– Вот и я об этом.
Заметив, как жадно блеснули его глаза, когда мне пришлось продемонстрировать ему содержимое пакета, я достал литровую бутылку «Пшеничной» и всучил ее водиле.
– Держи. Это плата за труд. Договорились?
– Заметано, – решительно ответил водитель; похоже, водка была для него самым весомым аргументом в наших переговорах. – Васька! – крикнул он электрику, который возился далеко вверху с большим плафоном. – Я спускаю тебя, перекур!
– Чего ради!? Я еще не закончил.
– Потом закончишь. Понял?
– А-а… Так бы сразу и сказал…
Да, у электрика были глаза как у сокола. Ему оказалось достаточно одного взгляда, чтобы заметить бутылку водки, которую его приятель как раз запихивал в свой необъятный карман.
Мне повезло – балконная дверь оказалась открытой. Помахав на прощанье водиле, который, весело улыбаясь, послал мне воздушный поцелуй (как мало нужно нашему человеку для полного счастья! нет, наш народ точно непобедим), я раздвинул портьеры и нагло ввалился в мастерскую Кир Кирыча.
Ввалился – и обалдел. Я думал, что Кир, напуганный домогательствами своей брюхатой пассии, забился в угол и дрожит словно заяц. Но как же я ошибался!
В мастерской шел гудеж. Компашка состояла из Кира Непросыхающего и десятка девиц; притом все они, как на подбор, были красавицы и с такими потрясающими фигурами, что я невольно зажмурился – уж не сон ли это?
Кир заметил меня только тогда, когда я встал перед ним как сказочная Сивка-бурка перед Иваном-дураком.
– О! – воскликнул он. – Иво! Привет, дорогой. Девочки, знакомьтесь, это мой друг Иво Арсеньев. Классный парень. Настоящий мачо и даже где-то ковбой.
Во, блин, дела… Похоже, Кир Вмазыча совсем не обеспокоило мое внезапное появление из ниоткуда. Наверное, он по пьяни решил, что я просочился сквозь дверную скважину; ну чисто тебе джин из бутылки.
– Да ты садись, садись! У нас тут весело. Ты принес водку? Ай, какой молодец! Дай я тебя расцелую… Горючее уже на исходе, и ты просто камень снял моей души. Я сейчас познакомлю тебя с моими красотками.
Кордебалет из цирка! Точно. Только там может скопиться такое количество невостребованных для семейной жизни прелестниц с фигурами античных богинь. Неужели к дорогому Кир Кирычу приехали его старые подружки?
В свое время история его беззаветной любви к цирку, а точнее, к девушками из кордебалета, наделала в городе и области немало шума. Однажды он тайно сбежал из родных пенат вместе со своими подружками и устроился в разъездной цирк униформистом. Нашли его только через месяц с помощью милиции.
Расставаясь с красавицами, Кир Вмазыч был безутешен. (Расставался с ними он не по своей воле; его выгнали из цирка с треском за беспробудное пьянство и разврат, который не могло стерпеть даже видавшие виды цирковое начальство).
Неужели тот цирк вернулся? Ну прямо тебе кино…
Я сел и стал накачиваться спиртным. А что мне оставалось делать? Тем более, что эта развеселая компашка мне очень даже импонировала. Никто не пристает с серьезными и умными разговорами, никто не плачется в жилетку, все хохочут и творят разные веселые глупости – что может быть лучше для моей израненной души?
И я поддался общему карнавальному настроению: шутил, острил, смеялся, рассказывал анекдоты, обнимался и целовался со всеми подряд (за исключением Кир Кирыча, который, как наш бывший генсек Брежнев, царство ему небесное, просто обожал лобызаться с мужиками), беспрепятственно гладил девушек по разным недоступным местам… в общем, вел себя, как самая распоследняя сволочь.
Естественно, в глазах Каролины, которая все еще была моей законной женой.
Вечер (плавно перешедший в загульную ночь), закончился, как и должно. Кир Вмазыч свалил в свою квартиру, прихватив с собой большую часть девичьего контингента (в его жилище, так сказать, в альков, вела внутренняя дверь), а я остался в мастерской, чтобы понять, для чего Алдошину понадобился такой огромный диван…
Проснувшись на следующий день, я некоторое время с приятным удивлением смотрел на девушек, которые прикорнули под моим крылышком как цыплята возле наседки, а затем вдруг ясно осознал, что еще две-три таких вакханалии, и мне капец.
Интересно, чем этот подлый Кир Кирыч заслужил такое внимание к своей персоне со стороны этих чудных цыпочек, неистощимых на разные штучки?
Наверное, у него внутри есть моторчик, который заводится от нажатия какой-то кнопки. Как у Карлсона, что живет на крыше. Только у сказочного персонажа при нажатии кнопки включался пропеллер на спине, а у Кир Кирыча нечто другое.
Нет, надо отсюда линять! – подумал я решительно, глядя на себя в зеркало. И как можно скорее. У меня даже щеки за ночь ввалились, и нос заострился. Так недолго и коньки откинуть. Любовные игры дело, конечно, приятное, но не до такой же степени…
Из разговоров я понял, что цирк будет гастролировать в городе чуть больше месяца, а мне такой срок точно не выдержать.
Умывшись, я страдальческим взором окинул диван-сексодром, где по-прежнему дрыхли в соблазнительных позах полуобнаженные райские гурии, тяжело вздохнул – да, брат, каждому свое, – и покинул гостеприимный салон сексуального маньяка-художника по-английски, ни с кем не прощаясь.