Или так и должно быть?
— Я спрошу ещё раз, — сказал Геральт. — И на этот раз постарайся сказать правду.
— Что? Я перебил кучу горячо любимых тобой людишек, а тебе ещё интересно знать про какую-то бабу?
— Цири. Она перенесла тебя сюда.
Брэен застыл, затем хмыкнул.
— Хочешь знать, как я здесь оказался?
Геральт не успел ответить — посыпались новые атаки. Сражение резко усложнилось, ведь теперь ему приходилось следить за тем, чтобы не нанести Коту слишком серьёзную рану.
Ведьмаки обменялись ударами и разорвали дистанцию.
— Я слышал, что кто-то снял проклятие с долины Понтара, ещё до вторжения Нильфгаарда, — начал Кот. Геральт позволил себе оцепенеть, вслушиваясь в почти забытые названия. — Какой-то беловолосый ведьмак. Понятия не имею, кто это может быть. — Брэен снова криво ухмыльнулся. — Но суть в том, что магия в долине ещё осталась, а где магия — там и работа для ведьмака.
— А ты считаешь себя ведьмаком?
— Меня создали ведьмаком, Волк. Конечно, иногда я не брезгаю и другими… делами, за которые хорошо платят, но о своём предназначении не забываю.
Брэен взмахнул мечом, стряхивая кровь, и неторопливо, по-кошачьи, сделал шаг вперёд. Геральт пошёл в противоположную сторону. Они двигались по кругу.
— Я не люблю города, но запасы были на исходе, а до долины — несколько дней пути, так что пришлось зайти в Бен Глеан. — Геральт ничего не ответил, но его внутренности будто сжались. Всё сходится. — Уже давно стемнело, и я бы ничего не заметил, если б не медальон. Он просто тянул меня в ту сторону, как поводок, настолько настойчиво, что игнорировать это было невозможно. Это была самая обычная, ничем не примечательная двухэтажная корчма, навроде той, в которой встретились мы. Я и подумать не мог, что она так изменит мою жизнь, — пока не заглянул в окно. Полная разруха. Разбросанные продукты, мебель. Ни одной живой души. И единственный источник света — огромный портал в центре комнаты. Я не мог не зайти внутрь. Угадаешь, что произошло дальше? Медальон рванул меня за шею. Я не удержался, сделал шаг, только шаг вперёд, но этого оказалось достаточно. Меня затянуло. — Он посмотрел на Геральта и хищно ухмыльнулся — А теперь скажи мне, Волк. Скажи, что ты не имеешь к этому отношения.
Брэен набросился на Геральта с такой скоростью, которой тот мог достичь лишь под действием эликсиров. Ведьмака спасли рефлексы. Ведьмака спас Весемир, который заставлял отрабатывать одни и те же движения сотни, тысячи раз — пока их не запомнит тело. Белый Волк отбил удар, нацеленный ему в шею, и отклонился, избегая следующего, который должен был рассечь грудь. В этот момент Кот из Йелло открылся, но Геральт не воспользовался представившейся возможностью. Он получил ещё не все ответы.
— Что это, мать твою, за милосердие? — взбесился Брэен, увидев, как отступает Геральт. — Белый Волк слишком хорош для того, чтобы сражаться в полную силу с наёмником?
— В той корчме должна была быть девушка.
— Никого там не было! — взревел Брэен и резким движением чуть было не отсёк противнику кончик носа. — Твои вопросы меня доконали! Заткнись и бейся без пощады, как… — Он вдруг замер. — О… Ты не станешь меня убивать, пока не узнаешь всё в подробностях, так? — И оскалился. — Тогда хорошо, что меня совершенно не колышет твоя история.
Брэен вновь атаковал, заряжая каждый свой удар пылающим гневом. Эти перепады настроения сильно беспокоили Геральта; Кот из Йелло за секунды приходил в ярость и так же быстро успокаивался — только для того, чтобы снова рассвирепеть. «Что всё-таки творилось в Школе Кота, — думал он с некоторой даже жалостью, — если из неё выходили такие ведьмаки?»
А ещё Геральта беспокоило состояние его меча. Серебряный клинок не предназначался для продолжительных схваток с людьми. С каждым ударом, с каждым звоном на лезвие оставалась новая зазубрина. Серебро — мягкий металл, и, если встречи со сталью будут повторяться слишком часто, Белый Волк лишится своего единственного меча.
Так что Геральт отступал, отступал и уворачивался, а меч использовал только тогда, когда вражеского удара было не избежать. Но всё это слабо помогало. Он уже заработал несколько царапин, кольчуга была повреждена в двух местах, а пластины брони с правой стороны погнулись и впились в рёбра. Всё-таки Кот был очень быстр.
Но в итоге и он остановился, полностью вымотанный.
— Уже много лет прошло с тех пор, как была разрушена наша Школа, — выдавил Брэен. — Много лет я провёл в полном одиночестве, скитаясь без смысла, без друзей, переполняемый злобой на всё и вся. Но здесь, в этом совершенно другом мире, я неожиданно стал своим. Меня нашли Новые Охотники; они дали мне цель, будущее, даже… — он запнулся, но всё-таки выговорил это слово, непривычное для любого ведьмака, –…семью. Они дали мне больше, чем кто-либо в нашем мире.
— Мы всё равно здесь чужие. Мы всегда будем здесь чужими, независимо от того, помнишь ты об этом или нет.
— Не все же такие как ты, Волк. Некоторые могут и приспособиться.
— Зачем ты им нужен? — Геральт проигнорировал этот выпад. — Я видел всё это оружие, которым пользуются охотники. Пули, мгновенно убивающие на любом расстоянии; огнемёт, сжигающий заживо за секунды; они могут без труда уничтожать целые города — то, что недоступно даже нашим чародеям. С такой мощью… зачем им ты?
Они подошли к самому главному. Геральт рисковал и затягивал битву только ради этого вопроса, с самого начала понимая, что похищение людей выходит за рамки обычной деятельности Новых Охотников. Только Брэен мог рассказать, в чём дело.
— О, я им нужен не только как солдат, но и как информатор.
— Что же ты такого можешь поведать, чего они не знают?
— Охотники ничего не знают о нашем мире, Волк. — Брэена будто распирало от чувства собственной важности. — Они с благоговением ловят каждое моё слово о нашем образе жизни, о нашей истории, о монстрах, о ведьмаках, об эликсирах и отварах…
Геральта сковало нехорошее предчувствие.
— Сколько ты рассказал?
— Всё, что знал.
— Мы же веками храним эти тайны! Мы умираем за них, но сохраняем наши секреты!
— Может быть, вы, Волки, так и делаете, — презрительно скривился Брэен. — А от моей Школы ничего не осталось, да и на мой мир, мне, в общем-то, насрать.
— Так эти бездомные… — Внезапная догадка пронзила Геральта. — Охотники пытаются сделать из них подобие ведьмаков, используя твои знания?
Кот из Йелло промолчал. Глубоко вздохнув, он выдавил очередную кривую ухмылку.
— Нам пора заканчивать, Белый Волк.
И они сошлись вновь. Но сейчас поединок носил иной характер: Геральт больше не отступал. Он атаковал всё напористее, выискивая слабости в обороне врага, а Брэен, вместо того, чтобы избегать ударов — хоть и имел преимущество в скорости, — намеренно встречал их мечом, стараясь нанести как можно больший вред серебряному лезвию.
Солнце уже давно скрылось за мрачными тяжёлыми тучами, предвещавшими безумство непогоды. Но сама буря пока не начиналась; природа затихла в ожидании, и лишь звон клинков разносился над усеянным молчаливыми трупами пустырём.
Геральт сместился и атаковал так, чтобы ранить Кота самым кончиком лезвия, но тот с силой отбил этот удар. Вместо того чтобы отступить после жёсткого стыка, Геральт снова замахнулся и резко сократил дистанцию, несмотря на то, что Брэен также двигался ему навстречу с поднятым мечом.
Их клинки встретились и завизжали, меряясь силами. Ведьмаки стояли друг напротив друга, смотрели в одинаковые глаза, ощущали горячее дыхание, запахи, энергию — и давили на свои мечи, пытаясь порезать противника его же оружием.
Геральт чуть наклонил свой клинок, и стальное лезвие Кота провалилось в одну из зазубрин. Всего на мгновение — на долю мгновения — рука Брэена потеряла твёрдость, но этого было достаточно, чтобы Геральт смог подцепить вражеское оружие. Стальной меч мягко приземлился на траву в нескольких шагах от своего владельца.