— Что теперь, ведьмак?
— Заходите. — Геральт смотрел на Йен с Лютиком. — Укройтесь за этими шкафами.
— Что?
— У нас нет времени это обсуждать, — сказал Геральт и оглянулся на лифты в тот момент, когда номер этажа сменился на «7». — У Драго — винтовка и многолетний опыт обращения с ней, у меня — меч. Для вас же оставаться здесь…
— Даже не думай, — процедила чародейка, — что ты можешь избавиться от меня, запихнув в какой-то чулан.
— Йен…
— Нет! Я сказала: «Нет». Я останусь с тобой. — Йен достала пистолет и подняла его до уровня глаз, показывая ведьмаку. — Ты сам дал мне его.
— Чёрт, — фыркнул он. — Лютик, тогда ты…
— Геральт, я… я бы тоже предпочёл… — Поэт стоял в полной растерянности, всё ещё держась за гранатомёт и не зная, что с ним делать.
Электронный сигнал, обычно предназначенный для работников башни, которые с нетерпением ожидают прибытия лифта, в этот раз прозвучал для совсем других людей. И значил он совсем другое: время вышло.
— Лютик, — Геральт положил руку на плечо друга и отрезал: — не геройствуй, — и легко толкнул его в серверную, тут же захлопнув следом дверь. Через стекло на лице поэта отчётливо читались недоумение и обида, но этого уже никто не видел — все повернулись к открывающимся створкам лифта.
Четверо. Четыре человека, примерно одинаково худощавого телосложения, с бритыми головами, что делало их ещё более похожими друг на друга, в серых камуфляжных штанах и простых однотонных футболках. Без автоматов. Без пистолетов. Никто из них не вышел вперёд — они стояли в одну линию, и было неясно, ни кто у них за старшего, ни что они вообще собираются делать.
Драго, стоявший по левую руку от Геральта, поднял винтовку. «Если он сейчас начнёт стрелять, — подумал ведьмак, — эти ребята не смогут ничего сделать. Они просто умрут».
— Я не могу открыть огонь по безоружным, — проговорил Драго, похоже, разделяя точку зрения Белого Волка. — Это даже не самозащита.
— И что, будем просто стоять и таращиться друг на друга? — спросила Йен справа.
Что-то щёлкнуло и из-под потолка зазвучало еле различимое шипение, похожее на то, которое Геральт слышал, когда не получалось найти определённую радиостанцию. А затем — голос, холодный и металлический, а может, лишь искажаемый динамиками:
— Я послал людей к тому дому, чтобы вас привели ко мне. Но… вы пришли сами. Хорошо. Очень многое сильно упростилось.
— Это Крезо, — вполголоса сказал Драго.
— Правда, меня интересует лишь ведьмак, — продолжил лидер охотников, отсиживаясь где-то там, наверху, в безопасности, следя за происходящим через камеры. — Геральт, я хотел бы поговорить с тобой. Лично.
— Ну так спускайся, — сквозь зубы произнёс ведьмак.
Из динамиков выпорхнул смешок.
— Нет. Я буду ждать тебя здесь. Подумай над моим предложением… пока будешь сражаться за свою жизнь.
Всё время разговора с Крезо Геральт внимательно следил за посланниками лидера «Охотников». За свою жизнь он повстречал невероятно много людей и успел сделать определённые выводы об их поведении, даже, пожалуй, разделить виды поведения на несколько групп. Например, перед началом битвы или серьёзной драки, угрожающей жизни, большинство находится в нервном возбуждении, граничащим со страхом, в то время как другие вообще теряются и не могут в полной мере осознать реальность — и лишь немногим удаётся сохранить непоколебимость, как правило, лишь внешнее.
Солдаты Крезо не реагировали никак. В них даже не чувствовалось то редкое хладнокровие, свойственное профессионалам. Ни эмоций, ни мыслей, ни хоть каких-то признаков оживлённости или интереса к происходящему, который обычно присутствует у безоружного человека, когда ему в лицо направлен ствол винтовки. Они были… пусты. Обезличены.
Но в момент, когда динамики разнесли по этажу последние слова Крезо, наёмники ожили. Взгляды оценивающе скользнули по ведьмаку, по остальным, по помещению, стала заметна мимика, напряглись мускулы. Охотники одновременно запустили руки за спину, но вместо ожидаемых Геральтом огнестрельных пистолетов достали пистолеты, заряженные шприцами.
— Драго, — прошептал ведьмак. — Стреляй.
— Я… не могу.
— Стреляй!
Выстрелила Йен — в наёмника напротив, самого правого. Пуля угодила в плечо, заставив охотника отшатнуться. Шприц-пистолет звякнул о пол. Обычный человек вскрикнул бы, подготовленный — застонал; этот же не издал ни звука, не попытался бежать или спрятаться. Как ни в чём не бывало, охотник сделал шаг обратно, наклонился и потянулся к инъектору — пальцами, по которым стекала кровь. Чародейка сделала ещё два выстрела: первый ушёл слишком высоко, но второй попал в голову наёмника, и тот завалился назад, так и не добравшись до своего шприца.
Невозмутимость — это такое состояние, которое нужно всё время контролировать. Сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях — целое искусство, и, обычно, когда на твоих глазах убивают человека, — даже не просто человека, а товарища, напарника, — со спокойствием возникают проблемы.
Но наёмники даже не посмотрели в его сторону.
Трое оставшихся воспользовались шприцами и сделали себе по уколу в предплечье. Затем инъекторы, уже ненужные, упали на пол, — как и тело четвёртого охотника.
— Что вы делаете? — громко спросил Драго, по-прежнему удерживая винтовку и не решаясь напасть первым. — Остановитесь. Вы не обязаны умирать ради Крезо.
И тут, впервые, проявление эмоций: все трое заулыбались.
— Что за чокнутый тир? — пробормотала Йеннифэр.
— Стреляй, — вполголоса повторил Геральт.
— Ты уверен?
— Это они. Кого бы ни создавал Крезо в своих экспериментах, они перед нами.
Чародейка в некотором замешательстве навела пистолет на другого охотника. Несмотря на то, что она только что убила совершенно безоружного, не представляющего опасности человека, сделать это ещё раз было ничуть не легче; Йен верила Геральту, кроме того, неестественное бесстрашие этих охотников вкупе с жуткими ухмылками пугало даже её, но одно дело — защищаться, и совсем другое — убивать.
Йеннифэр выстрелила — и, несмотря на маленькое расстояние, несмотря даже на то, что ствол был направлен точно в грудь жертвы, — она промахнулась.
В момент выстрела наёмник сделал какое-то движение в сторону, настолько стремительное и неуловимое, что мозг просто не успел его зафиксировать — только в виде смазанного пятна. Он будто просто переместился из одного места в другое, несколькими шагами правее.
— Что за хе… — начал Геральт, а охотник уже бросился вперёд, вновь превращаясь в нечёткое, размазанное по пространству изображение.
Он двигался быстрее любого человека, любого ведьмака. Йеннифэр выстрелила лишь раз, не целясь, не успевая прицелиться, и охотник перетёк в сторону, не останавливаясь и почти не замедляясь. Через мгновение он уже тянулся к чародейке. Геральт стремительно возник из-за её плеча и с силой вытолкнул меч навстречу противнику. На такой скорости у наёмника не было ни единого шанса избежать встречи с лезвием, но вновь каким-то невероятным образом он успел увернуться, проскользнув под клинком. Только после того, как противник проехался до противоположной стены на коленях и вновь вскочил, готовый к новой атаке, стал различим боевой нож в его руке.
Чародейка и ведьмак стояли лицом к новому врагу, к серверной, к ошарашенному взгляду Лютика, в то время как сзади, за спиной — Белый Волк чувствовал это — в смертельной опасности находился Драго. Геральт был обязан помочь ему, но знал, что шаг или даже просто взгляд в сторону, — и наёмник тут же вновь накинется на Йен.
Когда загремели выстрелы из винтовки, ведьмак дёрнулся, чтобы обернуться, но заставил себя не спускать глаз с охотника. Да, он втянул Драго в это и теперь отвечал за его жизнь, но всё же Йен, с которой он попал в этот мир и с которой когда-нибудь вернётся обратно, была намного, намного важнее.