Лезвие ножа дёрнулось в воздухе и оказалось чуть ближе к горлу ведьмака. Опасности это пока не представляло — лишь значило, что эффект знака уже слабел. Геральт не стал рисковать. Один укол в грудную клетку, в сердце, — и Ирден больше не требовался.
Белый Волк сделал шаг в сторону Драго, — тот зажимал рану рукой, но кровь уже пропитала куртку, штаны и начала расползаться по полу, — и остановился, услышав мычание и глухие удары за спиной. Это Лютик барабанил кулаком по стеклянной двери, надеясь привлечь внимание. Перегородка между серверной и вестибюлем настолько хорошо изолировала звуки, что даже ведьмак не мог разобрать слова поэта. До ушей доносились только нечленораздельные вопли.
— Что? — Геральт показал рукой на своё ухо. — Я не слышу.
Но он уже понял, что что-то упустил. Минуту назад из-за его ошибки ранили Драго, и вот — он совершает ещё одну. Какой будет цена на этот раз?
Ведьмак направился к Драго и склонившейся над ним Йеннифэр, плавно переставляя ноги и тщательно осматривая помещение. В шаге от него — мёртвое тело охотника, больше не удерживаемого магической ловушкой. Правее — наёмник, застреленный чародейкой после напряжённого боя. Ещё один — тот, который даже не успел использовать инъектор, — около лифта.
И всё. Только какие-то тряпки в самом углу.
Но охотников было четверо.
— Охотников было четверо! — выпалил Лютик, наконец справившись с дверью серверной.
— Да, но я не вижу…
— Он невидимый!
— Что?
— Он не быстрый, Геральт. Он невидимый. — Лютик вцепился ведьмаку в руку. — Пока вы отвлеклись на других, он разделся и… исчез.
«Значит, тряпки в углу — это…» — Белый Волк оборвал мысль и ускорил шаг.
— Йен!
— Всё плохо, Геральт. Крезо…
— Йен, тут ещё один!
— О чём ты?..
Ведьмак уже видел его: не силуэт, а скорее какое-то бесформенное облако, в котором пространство выглядит слегка искажённым. Невидимка быстро приближался к Йеннифэр.
— Я никого не вижу. — Чародейка неуверенно подняла пистолет.
— Нет, не там! — крикнул Геральт, переходя на бег. — Левее! Левее, чёрт!
Он не успевал.
Весь этот коридор изначально казался слишком маленьким, неподходящим для битвы. Но сейчас у ведьмака было чувство, будто он бежит уже минуты, часы, — а помещение только растягивается. И, в конце концов, теперь не имеет значения, каким этот коридор выглядел раньше. Значение имеют те два-три шага, которые он не успевает преодолеть. Та секунда, которой не хватает.
Геральт не единожды сталкивался с противниками, обладающими способностями к маскировке, — и в тех случаях ему всегда помогали знаки или специальные бомбы. В тех случаях он был готов.
Этот случай — другой: Белый Волк был ранен и слишком истощён, чтобы снова использовать свою магию, все бомбы и экипировка остались в другом месте, в другом времени. Брони при нём не было, а из оружия — только серебряный меч, неподходящий для людей.
Драго был прав: они не готовы.
Геральт на бегу швырнул клинок чуть наперёд этого облака, надеясь не столько попасть, сколько хотя бы затормозить противника, а затем прыгнул сам, между Йеннифэр и охотником, уже замечая появившийся откуда-то нож и пытаясь нащупать, перехватить невидимую руку…
Клинок легко разрезал одежду и вошёл в живот, с правой стороны, туда же, где была незажившая огнестрельная рана. Геральт охнул и не удержался на ногах. Сколько бы раз и каким бы оружием тебя ни ранили — к этому невозможно привыкнуть. Это всегда неожиданно. Это всегда больно.
Чародейка застрелила охотника сразу после удара, — даже в невидимого противника легко попасть, когда он стоит вплотную, — и тут же, не проверив толком, действительно ли мёртв наёмник, упала на колени рядом с Геральтом.
— Ты как?
— Не очень, — прохрипел он.
Лютик по широкому кругу обошёл невидимое тело, которое начало приобретать кровавые контуры в местах огнестрельных ранений, и приблизился к ведьмаку.
— Что значит «не очень», Геральт? — сказал поэт, выдавливая кривую улыбку. — У тебя же куча таких ран — и всё с тобой в порядке.
— Не таких, — ответила чародейка, склонившись над сочившимся кровью разрезом. — Эта глубокая. И опять в печень. Геральт, я… — Она вздохнула. — Я не смогу…
— Всё в порядке, Йен.
— Так, что-то я не понял, — сказал поэт, продолжая глупо улыбаться. — Что всё это значит? А? Что?..
Геральт посмотрел в глаза лучшего друга и в очередной раз за всей этой напускной артистичностью увидел, что он всё понимает.
— Я умираю, Юлиан.
Лютик как-то судорожно выдохнул и отвернулся, но тут же присел рядом и горячо сказал:
— Нет, нет, мы сейчас всё исправим, остановим кровь и всё заживёт, да? Ведь всегда заживает…
— Лютик, — прошептала Йеннифэр, — у него внутреннее кровотечение, это не остановить так вот просто.
— Ну, в этом мире так развита медицина… мы же можем, можем что-нибудь…
Никто не ответил.
— Йен, ну примени ты свою магию, а? — не сдавался поэт. — Почему нет?.. Почему ты не хочешь?
— Я хочу! — выкрикнула чародейка ему в лицо. — Я хочу, понятно? Но у меня не осталось ни капли сил, я даже ничьи мысли прочитать не могу, ничего не могу!
Лютик отшатнулся, не ожидая такого резкого ответа, а потом заорал сам:
— Ну и толку тогда от твоей чёртовой магии?!
Он замолчал, тяжело дыша и часто моргая, при это избегая чьего-либо взгляда. Потом он сказал, совсем-совсем тихо:
— Почему всё должно быть как в прошлый раз? Почему?..
Геральт взял Йен за руку.
— Помогите мне сесть.
Лютик взял его под мышку с одной стороны, чародейка — с другой, и вдвоём они крайне осторожно оттащили ведьмака к стене, к Драго, который тихо и глубоко дышал.
— Насколько плохо? — спросил его Белый Волк.
— Смертельно плохо, ведьмак. — Бывший охотник повернулся так, чтобы смотреть Геральту в глаза. — Эти уроды прекрасно знают, куда бить.
Он двигал только головой, — переводил взгляд на свою рану, на трупы охотников, снова на ведьмака, — а всё тело оставалось парализованным. Как будто уже мёртвым.
— Я же предупреждал тебя, Геральт. — Это был второй раз, когда Драго обратился к нему по имени.
— Я тебя тоже предупреждал. И мы оба знали, что это бесполезно.
Ведьмак попытался пошевелить пальцами ног и не понял, удалось ему это или нет. Ухудшилась чувствительность — и это было явным признаком угасания организма. Похоже, он и вправду умрёт.
Это казалось невероятно глупым и бессмысленным, нереальным. Геральт был готов умереть десятки раз, но по какой-то несправедливой причине всё случится именно сейчас, — когда он столько всего не сделал: не остановил Крезо, не дождался возвращения Цири, не помирился с Йеннифэр… По крайней мере, он пытался спасти её…
— Йен…
Она сидела рядом, прямо на грязном полу, на котором бы обычно даже побоялась задержать взгляд, сжимая руку Геральта и всеми силами старалась придать лицу непроницаемое выражение. Не получалось.
— Хочу кое-что сказать. Жаль, ты сейчас не можешь просто прочитать это в моих мыслях.
— Я годами читала твои мысли, — прошептала чародейка. — Я знаю всё, что ты можешь мне сказать.
— Не всё… Не всё… — Он глянул на Драго, прикидывая, насколько странным покажется охотнику всё, что он сейчас услышит. С другой стороны, выбора ни у кого не было. — Мы попали в этот мир из-за меня.
— Это я тоже знаю, — резко ответила Йен, на секунду становясь собой. — Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас?
— Я переспал с Трисс, надеялся это скрыть, ты узнала, мы разругались, а Цири не смогла сдержать свои силы… — продолжил Геральт, наблюдая, как скривилось лицо Йеннифэр. — Да, всё так. Вот только я должен был рассказать историю полностью, но не захотел оправдываться, что-то объяснять… А ведь всё могло выйти по-другому…