Остатки сознания с трудом удерживали меня на ногах, и как только я обессиленно рухнул на кровать, на лице моем застыла едва заметная улыбка. Кажется, я только что открыл для себя ещё один путь к силе — пусть и временной, но невероятной. Правда, цена за это очень высока. Истощение, пустые каналы, полное опустошение источников… Видит бог, этот метод явно стоит оставить на самый крайний случай!
Глаза закрылись сами собой, и я мгновенно провалился в глубокий сон, дав своему тело наконец возможность отдохнуть. Сон мой был безмятежным, как давно забытый покой, но уже через какое-то время я почувствовал, как кто-то трясёт меня за плечо. Открыв глаза, я увидел над собой озабоченное лицо Рурика.
— Милорд, уже давно утро… — Его голос звучал приглушённо, словно издали, но постепенно прорезался все же сквозь пелену сна.
Я очень удивился тому факту, что чувствую себя отлично. Во всяком случае лучше, чем ожидал. Тело было наполнено лёгкостью, которую я уже давно не ощущал. Привычная усталость испарилась без следа. Я машинально провёл рукой по груди, пальцы невольно скользнули к тому месту, где еще недавно у меня был шрам.
В глазах Рурика мелькнул немой вопрос. Поднимаясь с кровати, я чувствовал странное волнение. Подошёл к зеркалу, распахнул на груди рубашку, в которой так и уснул накануне. Глубокий шрам, оставшийся после встречи с Викторией, уже не казался таким страшным. Он немного уменьшился, затянулся, хотя ещё вчера был глубоким и красным.
— Что-то случилось, милорд? — Рурик смотрел на меня с явной тревогой.
— Ничего, — ответил я, хотя сам не до конца понимал, как именно это произошло. — Ничего страшного…
В голове крутились мысли о том, что мой опыт с кровью Виктории каким-то образом продолжил воздействовать на моё тело даже во время сна. Застегнувшись и приведя себя в порядок, я направился в гостиную, где уже ждали меня Цапля с Лилией.
Сев за стол, я заметил, что Лилия выглядит уставшей. У неё под глазами залегли тёмные круги — она явно очень плохо спала. Я взял ложку и принялся с жадностью есть кашу. Моя рука инстинктивно потянулась к груди, и я снова нащупал рубец, который, как ни странно, продолжал затягиваться. Кровь оборотня Виктории продолжала действовать…
— Милорд, — произнёс Рурик, появляясь в дверях. — Ваш костюм уже ждёт в комнате.
— Благодарю, — кивнул я ему, проглотив ещё одну ложку каши. Сытная еда помогала сосредоточиться, но мысли всё равно то и дело уносили меня к событиям прошлой ночи.
Рурик молча наблюдал за мной, потом подошел и протянул какой-то конверт.
— Ещё утром принесли письмо для вас, — сообщил он.
На мгновение я замер, обратив внимание, что на конверте нет никаких видимых знаков, слов или хотя бы букв — только печать.
Глава 16
Доев кашу, я взял письмо, которое принёс Рурик, и отправился в свою комнату. Впервые за долгое время я чувствовал лёгкое волнение, но магии или колдовства от конверта не исходило, так что я спокойно разорвал бумагу.
Никаких тебе сюрпризов в виде ядов или проклятий — всё совершенно обыденно. Развернув письмо, пробежался глазами по тексту, а потом перечитал снова, чтобы осознать всё до конца. Барон Рэйскрофт… Что ж, он всегда умел появляться в нужный момент.
Письмо было довольно прямым и лаконичным. Барон, как оказалось, был в курсе моего путешествия почти в мельчайших деталях. Хотя он в них и не вдавался, тем не менее явно хорошо знал о моих передвижениях. И, что удивительно, меня даже похвалили! В тексте указывалось, что наша страна официально связалась с Плавающими островами и передала местным властям сведения обо мне.
Барон предупредил, что островитяне последнее время всё больше сомневаются в подлинности документов людей, прибывающих из-за границы. Что, впрочем, неудивительно, учитывая их вечные подозрения и враждебность ко всем чужакам. Но основная часть письма касалась моей следующей задачи: я должен был как можно быстрее отправляться в столицу островов, Айсгарден, и встретиться там с местным королем. Рэйскрофт советовал не терять времени, так как аудиенцию, возможно, придётся ждать несколько недель.
Но вот что действительно меня насторожило, так это то, что в нем не было ни единого упоминания об Изнанке. В письме говорилось о «проблемах, что терроризируют наши страны» — и всё. Никаких тебе конкретных указаний или инструкций касательно того, что именно я должен делать с Изнанкой. Лицо мое само собой скривилось. Это было совершенно не то, ради чего я ввязался в сие предприятие. Видимо, мои приоритеты и приоритеты барона в этом деле заметно разнились.