— Что будем делать с ним? — спросил я, кивнув в сторону павшего товарища.
— Пошли! — рявкнул Велькнут, не тратя времени на сантименты.
И мы сорвались с места, словно за нами гнались все демоны ада. Адреналин все еще бурлил в крови, придавая нам сил и скорости. Рурик с Цаплей обменялись тревожными взглядами, но промолчали.
Айварс поравнялся со мной, его лицо было мрачнее тучи.
— Кристер… Он мой двоюродный брат, — произнес он, и в его голосе прозвучала боль, которую он пытался скрыть за напускной суровостью. — Могилу ему не вырыть, да и нечем. Тут все промерзло. Тратить время на то, чтобы искать подходящее место,, у нас нет. Иначе очень скоро мы все присоединимся к нему… А так его тело послужит отвлекающим маневром.
Я кивнул, понимая жестокую логику выживания в этих краях. Здесь нет места для сожалений — только холодный расчет и воля к жизни.
— Понятно, — ответил я, но в голове все же скользнул вопрос: а зачем Айварс мне все это рассказывает?
— Велькнут — мужик четкий и правильный, — продолжил он, словно прочитав мои мысли. — За свои слова и обязательства отвечает. Он доведет вас до Изнанки, даже если придется подохнуть. Принципы…
Мы спустились с возвышения, и ледяной ветер вновь ударил в лицо, пытаясь сбить с ног. Я невольно вспомнил того мужчину в черном балахоне. Его сила… она была сравнима с мощью Виктории, а может и превосходила её. Если бы он действительно захотел, то большая часть нашей группы уже лежала бы рядом с Кристером. Но он почему-то не захотел…
Эта мысль заставила меня поежиться, и на сей раз дело было вовсе не в холоде. Что-то подсказывало мне, что наша встреча с этим существом была далеко не случайной. И что самое главное — она была не последней.
Ночь медленно отступала, уступая место утренней зорьке… Солнце всходило, вот только за серыми тучами его почти не было видно. И стало скорее серо, чем светло, но мы и этому были рады. Мы шли вперед еще почти час, пока наконец не достигли небольшой деревушки, притаившейся среди вековых деревьев. Велькнут, не сбавляя темпа, повел нас чуть левее, к возвышающейся скале, вершина которой терялась в низких облаках.
Подъем оказался изнурительным. Пальцы немели от холода, цепляясь за обледенелые выступы острых камней. Ветер, словно жестокое живое существо, усердно пытался сбросить нас вниз, но мы упрямо карабкались вверх, движимые желанием выжить и достичь цели.
Когда мы наконец оказались на вершине, перед нами открылся вид, от которого у меня перехватывало дыхание. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался бескрайний лес.
Огромные деревья, чьи кроны, казалось, подпирали само небо, стояли плотной стеной. Холмы и горы были хаотично разбросаны по всей стране, словно какой-то гигантский ребенок играл здесь в кубики и забыл за собой прибрать. Лишь изредка встречались ровные участки земли, где ютились редкие поселения — островки цивилизации в этом диком краю.
Ветер здесь был еще яростнее, он изо всех сил пытался сдуть нас с вершины скалы. Велькнут, прищурившись, осмотрел окрестности и отрывисто бросил:
— Отдыхаем. Пять часов, не больше.
Мужики, не теряя времени, развязали свои рюкзаки, вытащили из них шкуры и расстелили из прямо на снегу. Их движения были отточены годами практики — в считанные минуты они соорудили небольшой костер из сухих дров, которые, казалось, появились из ниоткуда.
Мы последовали их примеру, и устроились чуть поодаль. Еда, прихваченная из таверны, на огне разогрелась быстро, на но остывала она еще быстрее — мясо становилось почти ледяным, не успев даже попасть в рот.
Единственным по-настоящему горячим был только чай, и я никогда не думал, что простой напиток может быть таким восхитительным. Он согревал не только руки, но даже внутренности, даря иллюзию некого уюта посреди этой ледяной пустоши.
Проводники, едва закончив есть, улеглись на шкуры и мгновенно заснули. Велькнут, прежде чем последовать их примеру, предупредил нас:
— Советую отдохнуть. Дальше придется идти почти сутки без остановок. Опасный участок.
Я опустился на шкуры, чувствуя, как усталость наваливается на меня свинцовым грузом. Горячий чай принес облегчение ненадолго, и ветер теперь снова пронизывал до самых костей, заставляя тело непроизвольно даже под теплой одеждой. Лилия прижалась ко мне, ища тепла, а потом мы все сбились в одну кучу, пытаясь сохранить драгоценное тепло.
Стоило мне закрыть глаза, как сознание провалилось в темноту. Но сон был беспокойным. Я то и дело просыпался от воя, и никак не мог понять, то ли это ветер шутит с моим разумом, то ли невидимые хищники кружат вокруг нас.