— Ты такой же, как они… — прошептала тварь, когда остался последний луч. — Такой же жестокий…
— Нет, — улыбнулся я, формируя последний удар. — Я хуже.
Финальный луч растворился в потоке тьмы. Я улыбался, довольный результатом. Вот это я понимаю — веселые игры! И никаких тебе принцесс с единорогами…
— Хватит! — Квард материализовался рядом, заслоняя собой останки «солнышка» всеми своими щупальцами разом. Со стороны это выглядело так, будто осьминог пытается обнять воздушный шарик.
— А? — я завис, пытаясь осмыслить это внезапное проявление заботы.
— Это отражение тюрьмы. А она… — страж запнулся, его глаза закрутились в разные стороны. — Это вся боль и страдания умерших здесь стражей!
— Ты, сука, издеваешься? — я почувствовал, как во мне закипает новая волна ярости. — Мне плевать, что это! Она или он… А может, это вообще среднего рода с раздвоением личности!
— Нельзя убивать! — Квард размахивал конечностями как ветряная мельница в шторм. — Она важна! Нужна! Нельзя. Просто у тебя есть что-то вкусненькое.
Мои мысли споткнулись друг о друга, пытаясь переварить этот бред. Тогда я бегло осмотрел самого себя. Так себе картина.Тело напоминало швейцарский сыр, причем не самой первой свежести. Дыр в нем было больше, чем меня самого.
— Выплюни! — Квард строго посмотрел на существо всеми своими глазами разом.
«Солнышко» икнуло, и из его центра начали вылетать клубы черного дыма — куски моего тела, которые эта художница-любительница решила позаимствовать для своих экспериментов в стиле модерн. Дым потянулся ко мне, затыкая дыры, как пробки в бочке.
— Нам пора! Это место меняется из-за тебя, — Квард нервно перебирал щупальцами. — Она всегда была красивой, твое присутствие изменило её.
— Так это я ещё и виноват? — я даже поперхнулся от такой наглости. — Может, мне ещё извиниться за то, что не оценил её художественный талант?
— Да! — с совершенно серьезным видом заявил страж.
— Где мои люди? — спросил я, чувствуя, как земля под ногами начинает ходить ходуном, словно в припадке.
— Они во мне! Все, пора уходить! — Квард обхватил меня щупальцами, как осьминог-переросток хватает свою добычу.
И мы начали растворяться — сначала кончики щупалец Кварда, потом мои ноги. Но что-то пошло не так. Вместо привычного рывка между реальностями мы словно увязли в патоке. «Солнышко» за спиной начало хихикать — сначала тихо, потом все громче, пока его смех не превратился в настоящую какофонию детского веселья.
— Я её сейчас убью! — в негодовании прорычал я.
— Нет! — Квард сжал щупальца крепче. — Просто тебя не хотят отпускать отсюда. Они распробовали твой вкус. И в тебе сила древних.
Я нашарил нить реальности — она пульсировала как живая вена, соединяющая миры. Собрал все силы и дернул…
И вот тут-то началось настоящее безумие!
Перед глазами развернулся целый парад рисунков — все те художества, что я видел на лучах твари. Только теперь они ожили! Кривоватый человечек с мечом гонялся за драконом, нарисованным цветными мелками. Радуга изгибалась спиралью, и по ней съезжали, как по горке, человечки-палочки. Единороги, больше похожие на помесь лошади с жирафом, пускали изо рта пузыри в форме сердечек.
Все эти создания, порождённые то ли детской фантазией, то ли безумием древнего существа, водили хороводы в раскаленном воздухе. Они прыгали через потоки лавы как через скакалку, играли в пятнашки между извержениями, рисовали новые узоры в дыму и пепле.
А потом, словно по невидимому сигналу, вся эта карусель безумия потянулась обратно к «солнышку». Рисунки скользили по воздуху, как по невидимым рельсам, возвращаясь домой — к своему создателю, к источнику этого сюрреалистического карнавала.
«Интересно, — мелькнула абсурдная мысль, — если бы Эреба увидела этот парад, она бы тоже захотела себе такую галерею? Хотя нет, её версия наверняка включала бы черепа и скелеты, танцующие макарену…»
Реальность наконец поддалась — мы вырвались из этого сумасшедшего вернисажа, оставив позади себя танцующие рисунки и хихикающее «солнышко». Меня швыряло из крайности в крайность. То казалось, что смогу свернуть горы, то ноги вдруг подкашивались, как у новорожденного жеребенка.
Пролет через грань реальностей в этот раз напоминал путешествие пьяного акробата. Нас мотало из стороны в сторону, пока наконец не выбросило в относительно нормальный мир. Хотя, «нормальный» — это громко сказано. Всё это и было Изнанкой, просто разные её… хм, настроения? Как будто в сумасшедшем доме есть палаты для буйных, а есть для относительно спокойных…
Рурик сидел на черном песке, а рядом с ним — Эванджелина. Она все еще всхлипывала. При нашем появлении оба подскочили как ужаленные. На их лицах отразилась такая искренняя радость, что на секунду стало даже неловко — не привык я к такому приему.
— Господин! — Рурик рванулся ко мне.
— Брат… — сестра держалась позади, но в её глазах блеснула слабая искорка надежды..
Подняв руку, я остановил их. Силы покинули меня. Пришлось присесть.
— Ты… Ты… — заикалась девушка. — Спас сестру?
— Квард! — я повернул голову к…
Он снова стал кошкой, только на этот раз больше похожей на пуму. Страж кивнул мне, и из его тела сначала появилась девушка.
— Серафима! — обрадовалась Эванджелина, бросившись к ней.
А потом несколько кристаллов оказались рядом на песке.
— Где мои люди? — я выжидательно посмотрел на стража.
— Это они и есть! — кивнул на камни кошак.
Глава 15
Я разместил два кристалла, синий и зеленый, тускло мерцающие на черном песке, рядом с неподвижным телом. Лилия? Цапля? Сердце пропустило удар.
— Я тебе сказал, что они мертвы, — Квард говорил тихо, почти виновато. — Это место не для людей, какими бы сильными они ни были…
— Заткнись! — рявкнул я, чувствуя, как внутри закипает ярость. — Я возвращаюсь… Разнесу это место в клочья, как и ту больную тварь!
— Нет! — страж внезапно прыгнул мне на руки, вцепившись всеми лапами, словно испуганный домашний кот.
Я едва удержал равновесие.
— Ты не понимаешь! Они ушли из реальности, ты их забрал, и когда нашли меня, то… Все вышло как вышло! — Квард тараторил, прижимаясь ко мне, будто искал защиты.
— Меня такой ответ не устраивает! — Я сбросил его, как надоедливое насекомое.
Злость бурлила внутри, требуя выхода. Краем глаза я заметил, что Эванджелина склонилась над лежащей на песке фигурой.
Это Серафина? Моя вторая сестра, такая же чужая, как и первая… Её светлые волосы разметались по черному песку, обрамляя лицо с нежными, почти кукольными чертами. Эванджелина пальцами приподняла веки девушки, и я увидел ярко-синие глаза. Потом сестра убрала руку, и глаза снова закрылись, придав ей вид спящей красавицы из старых сказок.
Кожаные штаны и голубая рубаха, покрытые пылью и копотью, странно контрастировали с её хрупкой внешностью. Накидка из какой-то переливающейся ткани растеклась вокруг неё серебристым озером.
— Сестра! — Эванджелина трясла девушку с отчаянием утопающего. — Ты жива… Ты жива!.. Спасибо тебе, Аларик! Спасибо… — она кивала, словно болванчик, не переставая повторять слова благодарности.
«Прекрасно, — мелькнула мрачная мысль. — Теперь у меня две чужие сестры, кот с манией величия, и два кристалла вместо моих людей… И еще Рурик… Кажется, семейное воссоединение удалось на славу…»
Но больше всего меня занимал сейчас другой вопрос: как вернуть Лилию и Цаплю? Все остальное казалось неважным, лишним, совершенно не ко времени…
— Квард? — мой голос прозвучал обманчиво спокойно. — Вопрос, от которого зависит твоя жизнь.
— Что? Как? Почему? — страж начал пятиться, прижимая уши к голове. Его хвост нервно подергивался.
— Мне нужно вернуть моих ребят. И нет, это не обсуждается! И плевать, как это сделать, главное — сделать. Я жду! — я впился взглядом в кота, не позволяя ему отвести глаза.