— П-прошу прощения, милорд, — тихо произнесла брюнетка в лёгком поклоне. — М-мы пришли убраться в вашей комнате.
Рурик кивнул им, и девушки тут же принялись за дело. Они быстро и ловко вытирали полы и мебель, убирая пыль и грязь. Я наблюдал за тем, как они работали. Часть меня не доверяла мадам Тревис. Вдруг она послала их, чтобы девицы что-то украли или подбросили, что забрали?
Рурик периодически перетаскивал меня, чтобы девушки могли везде убраться. Меня порядком уже достало лежачее положение… Разберусь с этой проблемой вечером, после того как решу мелкие вопросы.
Девушки постоянно извинялись, опустив головы, каждый раз, когда проходили мимо, стараясь не причинить неудобств.
— Милорд, простите нас… — в который раз произнесла брюнетка, когда подошла ближе.
— Как вас зовут, — спросил я, и девушки застыли.
— А? М-меня зовут Эмилия, милорд, — ответила она, прижимая к груди тряпку.
— Меня Анна, милорд, — тихо сказала блондинка, не поднимая глаз.
— Спасибо, Эмилия, Анна. Продолжайте, — кивнул я, и девушки, отмерев, продолжили работать.
Когда уборка завершилась, девушки принесли большую деревянную кадку. Рурик помог мне перелезть туда и осторожно снял с меня одежду. Эмилия и Анна периодически бросали взгляды на моё обнажённое тело и заметно краснели.
Когда они подошли ближе, начали аккуратно мыть меня, стараясь не задеть раны и повреждения. Руки Эмилии нет-нет да и подрагивали, а вот Анна делала всё спокойно.
Старик постоянно стоял рядом и контролировал каждое их действие, так что я позволил себе расслабиться. Закрыв глаза, занялся подготовкой к исцелению.
После того как девушки вымыли меня и помогли выбраться из кадки, почувствовал себя обновлённым. Эмилия и Анна, вспотев от напряжённой работы, скромно поклонились и направились на выход, оставив за собой тонкий аромат женского тела. Запах, который я уже давно не ощущал…
Хотя мне было неприятно ещё раз залезать в кошелёк Рурика, но я всё равно попросил дать девушкам немного денег, пока они не ушли. Слуга недовольно сморщился, но всё же достал несколько монет.
Девушки, увидев деньги, взбодрились, с радостными улыбками приняли их и забрали большую часть моих грязных вещей с собой, чтобы постирать.
— Вот же юные вертихвостки, — пробурчал старик хмурясь. — Видели, господин, как они на вас пялились? Ни капли воспитания и манер.
— Ой, да ладно тебе… — усмехнулся в ответ.
— Таким, как они, лишь бы ноги перед аристократом раздвинуть в надежде на лучшую жизнь, — не унимался Рурик. — Готовы быть любовницами… да кем угодно, чтобы попасть на содержание!
— Дружище, у нас ещё много дел, — прервал его, не желая продолжать этот разговор.
Кровать мне перестелили, так что я перебрался на неё. Незаметно спрятал карты «Жизни» под простынь у изголовья, взял перьевую подушку и, подложив её под спину, сел к стене. Облегчённо вздохнул. Наконец-то можно сосредоточиться на действительно важном — на богатствах прежнего маркиза.
Едва начал разбирать вещи, как снова раздался стук в дверь. На этот раз вошла служанка с подносом, и моего носа коснулся запах свежего хлеба и наваристого супа. Мадам Тревис, видимо, поняла, что лучше не злить меня дальше, и решила откупиться.
Поставив поднос на стол, служанка удалилась. Старик тут же взял миску с едой и устроился рядом с кроватью. С дрожью в руках он поднёс полную ложку к моим губам и тихо произнёс:
— Милорд, вам нужно подкрепиться.
Я глянул на густой бульон с плавающими в нём кусочками мяса и овощей.
— Кушай сам, — мотнул я головой.
Аппетита у меня не было. Лишь усталость и лёгкое головокружение. К тому же для того, что я запланировал, еда не нужна. Она даже может помешать.
— Но это неправильно, — возразил Рурик, взволнованно глянув на дверь, словно боялся, что кто-то заметит это нарушение этикета. — Негоже мне есть прежде в…
Он замолчал на полуслове, когда я бросил на него тяжёлый взгляд, вздохнул и нехотя отошёл в свою комнату. Вскоре я услышал стук ложки о миску. Так-то лучше… А то его болезненный и худощавый вид уже меня пугает.
Оставшись наедине с мыслями, я вновь сосредоточил внимание на скоплении вещей рядом. Чистая одежда. По большей части это были старые, поношенные наряды. Видимо, это весь гардероб моего предшественника.
Оружия, как и следовало ожидать, не оказалось. Зачем оно трусу и слюнтяю? Разве что для того, чтобы покончить с собой…