Виктор Монтегю и Джаспер Хоксли… Отлично! Запомнил. А теперь маленькая месть… Сил у меня, конечно, не много, но её страх и кровь подпитают моё колдовство.
Элемент пробежал по лезвию, что слегка засветилось синим, и проник через сочащуюся рану в тело девушки.
Роуз дрогнула.
— Что ты?..
Наклонившись ближе, я прошептал:
— Тенью ужаса овейся… Пусть твой страх станет явью!
Девушка мгновенно сжалась, как пружина, и потянулась руками к своей голове. По расширяющимся глазам увидел, как паника захватывает девушку целиком. Колдовство, затуманивая разум, сейчас показывало Роуз самые ужасные картины, которые только могло создать её воображение.
— Чтобы вас больше не было рядом с пацаном. Ещё раз, и тогда… — приблизился к её уху и прошептал: — я отрублю вам руки и ноги.
— Я поняла… Я поняла… — произнесла она, чуть не срываясь на крик.
Медленно отступив, убрал меч от её горла. Роуз осталась лежать на кровати. Тряслась в приступе и едва сдерживала слёзы. Повернув голову, она с ужасом уставилась на меня.
— Помни, Роуз… — говорил, убирая меч в ножны. — Если ты или твоя подруга ещё раз попытаетесь сделать что-то против маркиза…
Она снова молча закивала, слишком напуганная, чтобы что-то сказать. Я развернулся и подошёл к двери. На секунду остановился, прислушиваясь к звукам снаружи. Элис всё ещё была занята.
— Мадам Тревис и Виктор Монтегю, — прошептала Роуз, стуча зубами, словно от холода. — Сегодня… Аларик… Документы…
Я кивнул и, не теряя ни секунды, выбрался на улицу. В темноте быстро вернул доски на прежнее место, стараясь не оставить ни следа своего присутствия. Затем рванул вперёд не оглядываясь.
Особняк семьи Мориган возвышался на холме, как величественный страж холодных земель Касатонии. Его массивные обветшавшие стены хранили следы прошлого, которые были словно запечатаны в вечной стуже. Леденящий ветер, дующий с горных вершин, создавал ощущение изоляции, отчуждения от мира, который давно оставил этот дом наедине со своими трагедиями.
Окна особняка, затянутые инеем, пропускали внутрь лишь холодный, голубоватый свет, заставляя тени на стенах казаться живыми. Резная мебель, старинные гобелены, украшающие стены, величественные портреты предков с угрюмыми лицами, потрескавшаяся позолота на массивных дверях и потускневшие от времени мозаичные полы… Весь дом являл собой рассказ о былой славе и могуществе семьи Мориган.
День уже близился к своему завершению, и все члены семьи собрались в трапезной на ужин.
— Как у нас в роду может быть такое ничтожество⁈ — выпалила вдруг Эванджелина.
Она резко отодвинула свою тарелку с половиной стейка, едва не сбив стоящий рядом бокал с вином. Ответственность, что лежала на девушке, не давала ей ни спокойно спать, ни спокойно есть. Очень нервничала из-за предстоящих дел.
Сидящий во главе стола Годфри Мориган, дед Аларика по матери, прервал свою трапезу и внимательно посмотрел на внучек, сидящих друг напротив друга.
Эванджелина, высокая и статная, с длинными каштановыми волосами, заплетёнными в тугую косу, вцепилась в край стола побелевшими от напряжения пальцами и стала сверлить взглядом бледно-жёлтую скатерть. Её тёмные глаза сверкали от гнева, а сама она слегка дрожала, словно просыпающийся вулкан.
Серафина, доев, изящно положила нож с вилкой на край тарелки и подняла на сестру ярко-синие глаза. Она была спокойна, словно гладь воды. Её светлые волосы мягко спадали на плечи, обрамляя милое лицо с нежными чертами.
— Позволить украсть колье матери… — раздражённо произнесла Эванджелина и цокнула языком с насмешкой и горечью.
— Ему было всего пятнадцать лет, — мягко заметила Серафина.
— Какое хорошее оправдание, Серафина, для сломанной игрушки, — фыркнула Эванджелина, бросив на сестру презрительный взгляд. — Мне даже стыдно думать о том, что у нас с ним одна кровь!
— А мне нет.
Серафина спокойно вытерла губы салфеткой, смотря на сестру, и сделала глоток вина.
Годфри сдержанно кивнул, довольный тем, как старшая внучка выражает своё мнение. В молодости он был такой же ретивый. Мужчина откинулся на спинку, слегка сдвинув стул. На его суровом, морщинистом лице, заросшем густой седой бородой, мелькнула тень одобрения.
— Ты всегда его защищаешь! — раздражённо выпалила Эванджелина.
— Возможно, ты бы тоже полюбила брата, если бы хоть сколько-то времени проводила с ним, а не с отцом и старшими братьями, — спокойно ответила Серафина, не отводя глаз от сестры.