Я разместился на кровати, а Рурик принёс пару поленьев и бросил их в камин. Вскоре огонь разгорелся, и потихоньку в комнате начало теплеть.
— Что ж, приступим, — сказал я тихо, смотря на паренька, что сжался на табуретке, словно пытался спрятаться в своей тени. — Как всё было?
Цапля сглотнул, нервно потирая руки. Взгляд бледного парня метался, словно тот искал пути к бегству.
— Ночью слух прошёл, что эти девки стуканули на барона Витю, — начал он тихо. — Не знаю, насколько это правда, но потом их мужики дружно отымели, а после выпотрошили, как рыбу, и выбросили на улицу, чтобы все видели, что бывает с крысами.
Я кивнул, переваривая слова.
— Давай сразу определимся… — Я посмотрел Цапле прямо в глаза. — Ты работаешь на барона Виктора Монтегю?
— Нет… — мотнул он головой, а потом закивал: — То есть да.
— А как-то поконкретнее? — прищурился, внимательно следя за его реакцией.
— Мы ещё мелкие, — быстро заговорил он, словно боялся, что я перебью. — Нас на крупняк не берут пока, но дают на хлеб заработать воровством. Ну и процент отстёгиваем, чтобы бока не намяли.
— Планируешь и дальше ходить под ним, — спросил я, пытаясь понять, насколько паренёк привязан к барону.
— А какой выбор? — Он удивлённо уставился на меня. — Куда я с пацанами ещё пригожусь?
Я повернулся к Рурику, который стоял у двери.
— Рурик?
— Разносчик воды, подмастерье, посыльный, чистильщик обуви, подсобник на рынке, сборщик тряпок, крысолов, работник в таверне, сборщик угля, пастух, — отчеканил старик, будто готовился к подобному вопросу.
Я снова повернулся к Цапле.
— Такие варианты тебя не устраивают?
— Легко говорить, когда ты аристократ и за тобой сила и деньги, — фыркнул он в ответ с нотками вызова в голосе.
— Сопляк! — Мой бас разнёсся по комнате, и паренёк вздрогнул. — Я тебе не подружка подзаборная. Следи за выражениями.
— Простите… — тихо произнёс он, опустив голову.
— А теперь подумай, — продолжил я, пристально глядя на него. — Если бы я хотел сдать этих девушек, зачем мне узнавать, где они живут?
Парень замялся.
— Слушай сюда, — продолжил я. — У тебя есть шанс хорошо заработать, и не связываться со всем этим дерьмом.
— Я…
— Вот скажут однажды тебе кого-то изнасиловать и выпотрошить. Мечтаешь об этом? — давил я, зная, что парень на это не согласится.
— Нет! Нет, — побледнев как полотно, замотал головой паренёк.
— Вот и славно. Значит, слушай меня… — Я подался вперёд. — Мне нужно, чтобы ты поставил на сегодняшнюю дуэль.
— Не понял? — захлопал парень глазами, и его брови поползли вверх.
— У меня сегодня дуэль, и я хочу поставить на себя. Все ставки под контролем барона Монтегю. Если сумма будет большой, это привлечёт внимание и создаст проблемы. Поэтому мне нужно, чтобы ты взял вот эти пятьсот фунтов…
— Милорд! — тут же вклинился Рурик, чуть не упав от услышанного, но я поднял руку, чтобы остановить его.
— Сколько⁈ — протянул Цапля, выпучив глаза. — Это же… Сколько?
— Много, — констатировал я. — Ставки должны быть мелкими и от несвязанных людей.
— Но на них же потом выйдут, — мгновенно стал серьёзным Цапля. Его ум явно работал на полную мощность.
— Молодец. Главное, чтобы не на тебя. Пусть ищут, роют носом, но вы остаётесь в стороне.
— А если те, кто подвяжутся, не захотят отдавать выигрыш? — с опаской взглянул на меня парень, но в его глазах был явный интерес.
— Ты меня радуешь, Цапля. Башка у тебя варит, — улыбнулся ему. — Таких должно быть мало. Самых упёртых отпускайте.
— Но деньги… — нахмурился паренёк, явно не привыкший к такому подходу.
— Ты меня услышал. Пусть за свою жадность сами отвечают, — сказал я, наблюдая, как его лицо напрягается от размышлений.
Цапля серьёзно задумался. На лбу даже вена вылезла от напряжения. Рурик стоял рядом и скрипел зубами, явно недовольный тем, как я собираюсь распорядиться деньгами.
— Наша доля? — наконец, сказал Цапля.
— Один процент от всего выигрыша.
Паренёк тут же зашевелил пальцами, пытаясь подсчитать возможный доход.
— От двенадцати до тридцати фунтов, — подсказал я, чтобы ускорить процесс.
Затем я вытащил из кармана кошель, позаимствованный у мадам Тревис. Какая замечательная и «благодетельная» женщина…
Подошёл к парню, отдал ему кошель и, пока он ошеломлённо смотрел на увесистый мешочек в руках, коснулся его груди.
— Знак мой на сердце пылай, пусть колючие цепи волю скуют! — произнёс я заклятие, выпуская элемент.