Я ринулась на выход, ожидая увидеть давешнюю полянку с ведьмами. Полянка была, только не та, да и ведьм даже на горизонте не наблюдалось. Я огляделась вокруг, чтобы понять, куда же мне двигаться дальше. Вот только лес, который меня окружал, был странный, с легким серым налетом и болезненной аурой. Я такого раньше не видела. Березы были перекорежены, кусты чахлые, трава пожелтевшая. Сосны скинули свои иголки и светили мертвыми стволами. И только едва уловимый шепот на грани слышимости 'помоги'. Господи, что же ту произошло-то? И чем я могу помочь? Я же не леший. Я не умею. Я подошла к ближайшей березе и обняла ее. Бедное деревце чуть трепетало на ветру, и плакало соком от безысходности. И столько в шелесте ее листьев было тоски и обреченности, что я не сдержалась и расплакалась тоже. Мои слезы ручьями текли из глаз и впитывались в кору дерева. Как ни странно, но береза на глазах стала распрямляться и оживать. Это что от слез что ли? Так меня не хватит для качественного слезоразлива, чтобы все деревья ожили. Или мне тут до скончания века сидеть, выжимая слезинки?
То, что это очередное испытание я поняла, сразу, как только ожила береза. Значит меня не отпустят, пока я лес в порядок не приведу. И слезы это не выход. Тут нужно что-то другое. Я опять уселась в центр поляны и задумалась. В голову ничего путного не приходило. Эх, дождиком бы их полить, да где же его взять? Что-то такое нам пани Орыся рассказывала о магах стихии воды. Как-то они дождь вызывают. А еще она сказала, что ведьмин круг тоже на это способен. А у меня сейчас сила двенадцати ведьм аккумулирована. Я запела, выпуская из себя всю силу до капли, концентрируя ее в небе над собой, призывая грозовые тучи.
Повторяла я как заклинание, и дождь полился, как из ведра, орошая живительными каплями истосковавшуюся землю. Я вымокла за минуту, но это было не важно. У меня получилось! По-настоящему получилось! И дождь такой теплый, ласковый. Он умывал припорошенный серостью лес, выпрямляя стволы деревьев, поднимая головки цветам, расправляя траву. Через какое-то время он иссяк и лес засверкал новыми красками, благоухая ароматами умытых трав. Я оглядела дело рук своих и осталась довольна полученным результатом, постепенно соскальзывая в беспамятство от магического истощения.
И вот опять серый туман, и опять я в нем вишу. Ни верха, ни низа. Ну и что дальше? Я же вроде три задания выполнила, как в сказках, больше трех же не бывает? Силу тумана впитала, научилась с ней работать и отдавать ее не жалея себя. Так почему я все еще здесь? Как бы отвечая на мой, вопрос туман стал концентрироваться прямо передо мной в виде большого полотна, миг и я как в старом кино стала рассматривать черно-белые картинки чьей-то жизни.
.... Село, ярмарка, молодая девушка очень похожая на меня пробирается через толпу. Еще шаг и она чуть не упала, но ее вовремя подхватили бережные руки хорошо одетого господина. На поясе у нее кинжал с навершием в виде головы тигра.
- Как тебя зовут, красавица?
- Меня не зовут, я сама прихожу, - отвечает она со смехом и вырывается из рук молодого человека.
- А имя-то у тебя есть? - кричит он ей в след.
- Устинья...
.... Та же ярмарка, только вечером. В быстром танце кружится пара: Устинья и тот же мужчина.
- А вы, сударь, так и не представились, - с улыбкой говорит она.
- Ратмир, - шепчет он ей на ушко.
И я обращаю внимание насколько он похож на Руса. Та же стать, тот же разворот плеч, черты лица, только волосы чуть другого оттенка, русые с рыжинкой на концах...
... Они гуляют по лесу, Устинья собирает травы, Ратмир ей помогает и развлекает историями. Их счастливый смех разносится по всему лесу...
... Ее избушка на краю леса. Он, она, ночь и их личный кусочек счастья...
.... Центр села, разгневанный кузнец, предъявляющий на нее свои права в качестве жениха, ничего не понимающий Ратмир и Устинья, пытающаяся отбиться от нежеланного кавалера...
...Первая ссора и первое примирение, такое сладкое и желанное как молодое вино. Но видно, что сомнения Ратмира не развеяны...
... Очередное столкновение с кузнецом и мысли Ратмира, что дыма без огня не бывает. Сплетни селян о молодой ведьме, шепотки знакомых, что не пара. Сомнения, сомнения, сомнения...
... Пьяный Ратмир у Устиньи после нового столкновения с кузнецом. Господи, сколько же недоверия и презрения он на нее вылил! Безобразная сцена ревности. Многое из того, что сказано Ратмиром простить нельзя. Вообще. Никак. Либо ты уважаешь себя, и с тобой считаются, либо в тебе что-то ломается и ты оболочка с набором простых потребностей. Пока он спит в горячечном бреду, она быстро собирает свои немногочисленные пожитки и уходит, куда глаза глядят...
...Утро. Приходит отрезвление, но... Дом пуст, как будто там никто ранее и не жил. И вот тут Ратмир начинает осознавать, что натворил...
...Глухое село, хатка травницы, Устинья, мечущаяся в бреду. И голос:
- Ничего деточка, какие твои годы, будут у тебя еще детки. Что первенца потеряла, плохо. Но вылечим тебя, выходим. Все будет хорошо.
И понимание, что хорошо уже не будет, без него не будет. Да, дети будут, но не от него, а как же рожать не от любимого? А как простить любимого? Что важнее любовь или гордость. И выбор - гордость...
Все, кадры чужой жизни закончились, остался только шепот в ночи:
- Внученька, не повторяй моих ошибок....
Я с трудом выныривала из тягучего, липкого толи сна, толи яви, не зная как относиться к увиденному и как понять, от чего меня предостерегала Устинья.
- Солнышко, ты как? - услышала я встревоженный голос бабули.
Вокруг меня собрались ведьмы, о чем-то друг с другом перешептываясь, и встревожено на меня поглядывая.
- У меня получилось? - я не узнавала свой голос.
- Получилось, милая, получилось, - сказала Ганна. - Вот, выпей, сразу станет легче.
Она протянула мне чашу с чем-то тягучим и даже на вид неприятным. Я выпила и не поморщилась. Некоторые бабулины настойки намного противнее.
- Ну, что? - спросила бабуля.
- Лучше, - улыбнулась я.
А дальше... А дальше был настоящий шабаш. Ведьмы поснимали с себя костюмы, оставшись в одних рубахах, достали привезенное вино, накрыли импровизированный стол. Выпили, закусили и понеслось. Частушки и прыганье через костер, несколько ведьм оседлав метлы, устроили настоящий, воздушный парад с синхронным исполнением фигур высшего пилотажа. Потом были танцы. А потом я не помню, потому что уснула там, где сидела. Снилось что-то сумбурное, непонятное. Я от кого-то убегала, кто-то меня догонял, зовя Устиньей. А в груди нарастала боль. От нее-то я и проснулась вся в слезах. Над полянкой стелился утренний туман. Ведьм уже не было, а рядом со мной сидела грустная, постаревшая бабуля.