Внезапно наставница оказалась в объятиях короля. Прижав её к себе, он покаянно прошептал: «Поверь, Волчица, я не буду злоупотреблять своей властью. Ведь я люблю тебя». Он отстранился, и в его тёмных глазах вспыхнула безумная надежда. «Скажи, а ты меня любишь?» Волчица внутренне подобралась. «Теперь главное, не переиграть». Обмякнув в руках короля, она чуть слышно выдохнула: «О, да, мой господин! Я жить не могу без Вас!..»
К прогоревшему костру наставница вернулась уже под утро, зябко кутаясь в незнакомый роскошный плащ. Бледно улыбнувшись ученицам, встревоженным её долгим отсутствием и видом, она тихим голосом велела им как можно быстрей собираться в дорогу. В Ведовскую обитель они добрались необычно быстро, несмотря на то, что шли кружным путем по глухим лесным тропинкам. Чем-то встревоженная наставница, насторожённо оглядывалась по сторонам и подгоняла учениц всю дорогу. Только оказавшись за надёжными стенами обители, она облегченно перевела дух.
Отдав обычные хозяйственные распоряжения по сушке трав, наставница заперлась в своей келье. Спустя сутки, сколько ни стучали к ней встревоженные коллеги, и ни плакала под дверью Белочка, она никому не отзывалась. Встревоженная мать-настоятельница с трудом сняла охранную защиту её кельи, но внутри оказалось пусто. Неведомо как, но птичка упорхнула.
Взбешённый король понял, что Волчица в очередной раз его обманула, когда попросила отпустить её на сутки, мотивируя свою просьбу беспокойством за учениц, оставшихся без присмотра, и бросил на её поиски немалые силы. Наконец, его ищейки вынюхали, что похожая на Волчицу ведьма живёт в труднодоступной Ведовской обители.
В период затишья небольшой отряд преодолел заснеженный перевал и вырвавшийся вперёд всадник властно постучал в ворота, окованные железом. После долгих переговоров, полных угроз с обеих сторон, одна из створок, покрытых белой изморозью приотворилась и жутко вымотавшиеся люди потянулись внутрь двора. Они насторожённо смотрели по сторонам, держа наготове оружие. Но на свежевыпавшем снеге виднелась только одинокая цепочка следов, оставленная их встречающей. Угрюмая юная ведьма оставила сопровождающих короля отогреваться на кухне, а ему приказала следовать за ней, что он и сделал, несмотря на просьбы Лакмиша немного передохнуть.
В чистой скупо обставленной комнате было тепло и приятно пахло травами. Радон оттолкнул ведьм, стоявших у постели и всмотрелся в лицо той, которую так упорно разыскивал. Волчица умирала. Он прижался губами к её руке и тихо позвал по имени. Веки дрогнули, и синие глаза неверяще уставились в его измученное лицо.
— Радон!.. Я не думала, чтобы мы с дочерью доставим тебе такую массу ненужных хлопот.
— Волчица, как ты могла? А меня ты спросила, прежде чем выбросить из своей жизни и жизни дочери?
— Прости.
Тело женщины содрогнулось в последней схватке, и раздался жалобный тонкий плач. Девочку поднесли к матери. При виде новорожденной её бескровные губы дрогнули в улыбке: «И ты прости, Волчица!.. Но я плачу свои долги. Возвращаю тебе то, что невольно украла пятьдесят лет назад…»
Умирающая повернула голову и нашла взглядом короля.
— Прощай, Радон, — выдохнув его имя, она тихо угасла.
После скромных похорон всадники засобирались в обратный путь. Несмотря на уговоры, окаменевший от горя король ни за что не захотел оставлять дочь в Ведовской обители и забрал её собой. Одна из ведьм вызвалась их сопровождать и ранним утром они вышли к перевалу. Буря разыгралась совершенно внезапно и мела несколько дней, но путники выжили, благодаря чуду. Неведомая сила при помощи цепочки светящихся огоньков вывела их к сухой удобной пещере, внутри которой нашлись и хворост и даже небольшой родник.
Освободившись, душа Аталисы пролетела по бесконечному светящемуся лабиринту и снова оказалась в теле Атуэль.
— С возвращением, путешественница! — поприветствовал её улыбающийся эн-Огран и помог выбраться из силового саркофага.
— Здравствуй, Ваэль. Почему ты один?
— Сердце подсказало, что ты должна именно сегодня вернуться.
— Ясно, ты всё знаешь, — улыбнулась девушка и тепло обняла древнего эльфа.
— Да, — эн-Огран мягко отстранился и вгляделся в лицо внучки. — Что-нибудь вспомнила, девочка?
— Не особенно. Перед глазами мелькают какие-то смутные картинки, но это всё. Очевидно, сказалось перерождение. Жизнь Аталисы по-прежнему осталась для меня единственной реальностью.
Из портала шагнул Оберон и следом Лесной король.
— Ну, как? — эльфийский владыка вопросительно посмотрел на эн-Ограна, и тот отрицательно покачал головой.
— Нет. Впрочем, как мы и думали.
Раэтиэль удивлённо посмотрел на них, а затем на девушку.
— Может, кто-нибудь объяснит, что происходит?
Девушка ехидно прищурилась.
— Неужели сам не догадался? А я уж было подумала, что ты в курсе, когда уложил меня в кровать к Радону, — она сделала многозначительную паузу.
— Я? — неподдельно удивился Лесной король и эльфийский владыка смущённо почесал в затылке.
— Прости, девочка, это моя работа. Тут кое-кто сходил с ума, пришлось тебя слегка подтолкнуть, к тому же я опасался, если ещё немного затянуть с зачатием, то Волчица уже не сможет родить.
Щёки девушки заполыхали румянцем. «О, боги!»
Оберон улыбнулся. «Не смущайся, детка. Это было сделано для твоего же блага».
— Аталиса, в чём дело?
Лесной король повернул к себе девушку, и та смиренно произнесла:
— Видишь ли, Раэтиэль, я и есть Атуэль, — видя, что он по-прежнему ничего не понимает и совсем запутался, она пояснила: — Во время катастрофы, происшедшей в процессе эксперимента мою душу вынесло в реальный мир, и она вселилась в тело ведьмы по имени Волчица. Но она была взрослым человеком и в результате нашей борьбы за власть над телом мы обе впали в кому и утеряли былую память. Спустя десять лет ведьмы догадались, в чём дело и выбили вон пришелицу. Как положено, я переродилась, но на меня был возложен долг. Поскольку повреждённая душа Волчицы не могла самостоятельно вырваться из тела и чтобы переродиться, она должна была родить ребёнка. Что и произошло, когда я снова вылетела из родного тела и вселилась в неё. Родившийся ребёнок дал свободу неуспокоенной душе Волчицы, и теперь после смерти она не превратится в нечисть.
Оберон многозначительно переглянулся с бывшим наставником. «Н-да, боги вели девочку извилистыми путями. Хорошо, что она всё-таки вернулась». В ответ тот согласно кивнул головой. «Да. Я не очень надеялся на повторное чудо. Значит, Атуэль не исполнила своё предназначение и её смерть была преждевременна». Эльфийский владыка подхватил эн-Ограна под руку и повёл к выходу из лаборатории, оставив молодых людей наедине.
— Атуэль, а ты не вспомнила наше знакомство? — с прохладцей в голосе спросил Лесной король, испытующе глядя на бывшую невесту.
— Нет.
Они немного постояли, чувствуя себя неловко и, не сговариваясь, двинулись следом за старшими. Шагая рядом, девушка с недоумением покосилась на своего молчаливого спутника.
— Раэтиэль, что тебя мучает? — не выдержала она.
— Чувствую себя полным дураком, что не узнал тебя в новом обличье, — сердито сказал Лесной король и, приуныв, отвернулся. Он уже не знал, кого больше любит весёлую смертную девчонку или скромную сдержанную эльфийку и уж совсем не мог представить себе, что в обеих жила одна и та же душа.
— Не стоит казниться. Я тоже поняла, что к чему только в самом конце.
Облик красавицы-эльфийки затуманился и рыжеволосая конопатая девчонка, весело ухмыльнувшись, подпихнула его плечом.
— Эй, скопище скорби! Если слабо привыкнуть к своей ненаглядной невесте как тебе этот облик?
— Прости, Атуэль, — Лесной король виновато захлопал ресницами. — Всё вышло слишком неожиданно, но я привыкну.
Ведьмочка вызывающе подбоченилась.