- Да, да, - закивал Высик. И спросил: - А кроме денег, бухгалтер ничего не вез?
- Ну, он постоянно возил какие-то документы, чтобы поставить в управлении подпись и печать. Накладные на лекарства, отчеты... И на этот раз могли быть какие-то документы в его портфеле.
- Вы не сможете проверить, не пропало ли что-нибудь важное?
- Да что у нас может быть важного?
- Ой, не скажите. Например, строгая отчетность по использованию самых редких и дорогих лекарств...
- Понимаю, - сказал врач. - Я попытаюсь проверить, хотя, если такие документы действительно пропали, проследить будет сложно.
- Попытайтесь. И дайте знать, если что-нибудь обнаружите. Да, а этот бухгалтер убитый... - Высик наморщил лоб, будто с трудом вспоминая фамилию, хотя на самом деле помнил ее отлично. - Мальков Александр Павлович... Он откуда взялся? Что вы о нем можете сказать?
Врач пожал плечами.
- Нормальный мужик. Прежде работал счетоводом в районной промкооперации. У нас месяцев восемь, и претензий к нему не было. Признаться, я его мало знаю. Знаю только, что семьи у него нет, и он довольно много времени проводил на работе - видно, тянуло к людям, пообщаться.
- Ну, а характер? За восемь месяцев вы должны были неплохо его узнать.
Врач невесело рассмеялся.
- Вы спрашиваете так, будто подозреваете в чем-то его самого.
- А вы подумайте! - возразил Высик. - Преступников он подпустил совсем близко, следов борьбы нет. Выходит, он вполне мог их знать! Так или иначе, но шарить в круге его знакомств придется. А если еще учесть, что почерк убийства такой же, как у ряда убийств, которые приписывают... - Высик замялся на секунду, - оставшимся на свободе членам банды Сеньки Кривого, то получается, с кем-то из банды Мальков мог приятельствовать. Нет, я не говорю, что он был сообщником, иначе бы его не убили, он мог и не ведать, что его новый знакомец - бандит. Но если мы узнаем, с кем Мальков дружил, и на этого знакомого выйдем... То ниточка далеко размотается, до самого конца. Логично?
- Логично, - согласился врач. - Я подумаю, повспоминаю. И поспрашиваю.
- Вот и отлично! А я к вам загляну попозже.
Высик «заглядывал» к врачу, если вечером находилось время, чтобы выпить чистого медицинского и покалякать за жизнь.
Эти разговоры они любили оба - подобные вечера становились для них отдушиной, и они бывали откровенны друг с другом до такой степени, до какой с другими людьми не решились бы.
А сейчас Высику надо было принять дозу, чтобы прогнать поганое настроение.
Он не спеша добрел до поселка, до площади с рыночком, при которой располагалось здание милиции.
Местные оболтусы ошивались, как всегда, у водочного ларька.
- Неприятности, начальник? - с явным сочувствием спросил один из них.
За полтора года Высик стал совсем «своим», кем-то вроде сурового дядьки, который может и упечь по-крупному, но которому лучше доверять, чем не доверять.
Ларечница уже знала, какая порция потребна начальнику под дурное настроение, и молча налила ему сто пятьдесят граммов. Высик кивком поблагодарил ее и повернулся к ребятам.
- Без неприятностей в нашей жизни не бывает. Но... - Он сделал паузу, потом с отвращением все-таки договорил: - Если кто будет утверждать, что это работа Сеньки Кривого, я уши надеру и шкуру спущу! - И осушил свой стакан.
- Но так ведь оно... - заметил кто-то самый смелый.
- Что «оно»? - Высик повернулся к смельчаку. - С чего вы взяли, что у нас живые мертвецы разгуливают? Сами знаете, год назад я всю банду Сеньки Кривого в лесу положил и его труп на телеге привез, чтобы все убедились... Кто-то перед этим еще говорил, что у меня кишка тонка с Сенькой совладать! - едко напомнил Высик.
- Извини, начальник, мы тебя обижать не хотели, - заметил другой.- Но ведь Сенька и знаки свои оставляет, его даже видели.
- Кто видел?
- Ну, многие...
- А настоящих свидетелей не находится. Все пересказывают с чужих слов. Кому-то что-то померещилось, другой преувеличил... У страха глаза велики, вот и рождаются глупые слухи.
Спорить с Высиком не стали, но явно остались при своем мнении, и он совсем в дрянном настроении отправился дальше.
- Есть что-нибудь? - спросил он у дежурного.
- Задержанный есть.
- Что натворил?
- «Щипач». С поезда сняли.
- Протокол, по всей форме?
- Да, разумеется.
- Хорошо, давай его сюда.
Высик прошел в свой кабинет, снял шинель и повесил ее в закутке между шкафом с документами и стеной. В комнате было прохладно, но терпимо, и Высик решил пока что печку не затапливать, поберечь дрова.