Жанна попробовала что-нибудь сказать, позвать на помощь, но горло перехватило. Сделав малюсенький шаг, она почувствовала, что носок её ботинка упёрся во что-то объёмное, но податливое. Поскольку это небольшое движение как будто сожрало все оставшиеся силы, Аббатикова позволила себе опуститься вниз.
Первым, что нащупали чуткие пальцы, оказалась застёжка куртки. Насколько Жанна помнила, до её падения стоял август; откуда же в лесу определённо зимняя куртка?.. Опускаясь всё ниже, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, некромагиня вдруг уловила странно знакомый запах – то ли шоколада, то ли какао.
И странным образом аромат словно активировал другие чувства – слух поймал тихий стон, зрение сфокусировалось на несколько секунд и Жанна разглядела, что куртка розового цвета и не просто валяется, а надета на кого-то…
«Ведьмин круг!» – вспыхнуло в мозгу чёткое осознание.
Аббатикова умудрилась попасть в ведьмин круг, причём в уже занятый перевариванием добычи!
Тело сработало рефлекторно: вряд ли кольцо могло быть большого объёма; перекатившись несколько раз (встать не получилось), некромагиня врезалась лицом в крупную грибницу. Магия всегда требовала замкнутых фигур, и единственным шансом на спасение Жанна видела прерывание круга.
Молясь, чтобы этот гриб не рос где-нибудь в центре, Аббатикова собрала остатки силы воли и вырвала его из земли.
Ощущение киселя пропало, мир перестал вертеться. Стоны за спиной некромагини перешли в тихое хныканье; на всякий случай уничтожив ещё несколько поганок, Жанна рывком поднялась.
В паре шагов от неё лежала девочка лет трёх в розовой куртке и синих джинсах с цветочками. Шапка сбилась и валялась чуть в стороне; светлые косички растрепались и выглядели так, что обрезать их было явно проще, чем расчесать.
– Эй, – позвала Жанна хрипло, закашлялась, повторила погромче: – Ты меня слышишь?
Ребёнок снова застонал, не открывая глаз.
– Давай-ка мы с тобой отсюда уберёмся, – сказала некромагиня скорее себе, чем малышке.
Аббатикова не была уверена, что ведьмино кольцо можно нейтрализовать настолько простым способом, и теперь корила себя за то, что так и не дочитала письмо Лены. С трудом подняв девочку на руки, некромагиня заспешила прочь от коварного места силы.
Когда Жанна подошла к дачам, уже сгущались сумерки. Отметив про себя, что она провела в кольце куда больше времени, чем думала, некромагиня медленно подошла к двери своего дома. Она одновременно боялась увидеть Глеба и хотела продемонстрировать ему свою находку, но в доме стояла идеальная тишина – чуткий слух Аббатиковой не уловил ни единого звука.
Вздохнув (то ли облегчённо, то ли разочарованно), некромагиня быстро проскользнула внутрь, поднялась на второй этаж, аккуратно сгрузила ребёнка на кровать в их с Глебом комнате. Малышка, пока они шли, успела заснуть; на её бледное личико понемногу возвращался румянец. Жанна сняла с неё куртку, под которой обнаружился синий свитер с крылатой лошадью.
– Это же откуда тебя занесло? – вслух спросила Аббатикова.
Малышка, конечно, не ответила. Она свернулась клубочком, подсунула ладошку под щёку и засопела так сладко, что у Жанны защемило сердце.
«Некромаги не могут иметь детей» – прописная истина магического мира висела над ней дамокловым мечом. В последнее время она часто думала об этом, когда долго не могла уснуть; Глеб, прижимавший её к себе даже во сне, скорее всего, даже не догадывался, как остро она хотела подарить ему сына. Она видела, как он общается с Андреем, и прекрасно понимала: ему самому уже пора становиться отцом. Ему двадцать два, ей двадцать один – отличный возраст для молодых родителей.
Безумная алтайская старуха украла у них не только их детство, их юность и их родителей, она похитила их у жизни и лишила шанса подарить эту жизнь другим.
Глаза снова защипало, и Жанна быстро отвернулась. Сейчас нельзя было плакать; зато стоило придумать, как объяснить Бейбарсову, а потом и Игорю, откуда тут ребёнок и почему о нём не надо сообщать в милицию.
Некромагиня налила чай и по старой привычке присела на стол, грея руки о кружку. За окном окончательно стемнело; наконец послышался скрип калитки и торопливые шаги по дорожке. Сердце девушки забилось сильнее от волнения: как-то пройдёт их встреча с Глебом? Он же чётко сказал, что не хочет её видеть, а она вернулась, к тому же не одна…
– Быстро в душ, – послышался голос бывшего некромага.
– Да понял, понял, – недовольно фыркнул Андрей. – Жанна, привет!
Громко топая, младший Ратников прошёл в ванную комнату. Аббатикова глубоко вздохнула, унимая дрожь во всём теле.
– Всю одежду в стирку! – напомнил вдогонку Андрею Глеб.
Мальчик что-то ответил из-за закрытой двери, но некромагиня не стала вслушиваться. От нервов её снова затошнило, и она теперь мечтала отставить подальше чашку, но для этого ей пришлось бы повернуться лицом к Бейбарсову… «Как трупы выкапывать – так мне нормально, а как поговорить с Глебом – так вся из себя мисс беспомощность, – мысленно заругала себя Жанна. – Ну как так-то?»
Она слышала его дыхание – он не спешил уйти; но и не приближался, стоял с другой стороны стола. Тишину нарушали лишь шум воды и тиканье настенных часов.
Некромагиня уже хотела сдаться, поставить кружку и повернуться, когда Бейбарсов подскочил к ней и порывисто обнял. Аббатикова от неожиданности разжала руки, и чашка покатилась по полу, расплескав всё содержимое.
Бывший некромаг развернул Жанну к себе лицом, погладил кончиками пальцев по щеке. В его взгляде не было ни злости, ни обиды, только нежность.
– Глеб… – шепнула Аббатикова, но Бейбарсов не дал ей ничего сказать, запечатав рот поцелуем.
Они оторвались друг от друга, только когда на кухню вошёл Андрей.