Я села рядом, пригляделась внимательно. Шепнула, чтобы ребята не услышали:
- С тобой все хорошо?
Не ответил. Я отвернулась, стало обидно. Ну да, чего ему отчитываться. Когда Ростислав был рядом, я чувствовала себя в безопасности. Каким бы ни было его ко мне отношение, он будет защищать и меня и ребят столько, сколько сможет. Из-за этого в него всегда было легко влюбиться. Даже, наверное, полюбить.
Снова стало тихо. Никто не решался прервать молчание, хотя воздух просто гудел от любопытства. Наконец, одна из девчонок спросила:
- А что это было?
И получила в ответ усталый взгляд своего преподавателя.
- Не думаю, что это хорошая идея - называть в самый темный час тварь, которая рыскает за стеной. До утра еще много времени, а в доме давно не жили - кто знает, сколько выдержит его защита.
Спросившая съежилась и замолчала, но ее вопрос словно породил лавину других.
- А если не называть, ты можешь рассказать, что там?
- Нет. Рассветет, она уйдет в лес - туда, где нет солнца. Тогда расскажу.
Потянулись часы. То и дело ребята пытались завязать разговор, но тут же прерывались, не решаясь тревожить тишину. Только Борис то и дело принимался шагать из угла в угол, пока ребята не заставляли его прекратить. Но помогало ненадолго.
К двум ночи стало слышно, как кто-то большой бродит вокруг дома. Вот подошел совсем близко. Поскреб по бревнам. Заскрипели от удара ставни, несколько девчонок уже плакал от страха. Словно в ответ на их всхлипывания раздался негромкий болезненный стон. Удаляющиеся шаги. И тишина.
Ростислав одобрительно прокомментировал:
- Дом все же держится - не пустил ее. Хозяин строил на совесть.
Его голос будто сорвал сковавшее нас молчание. Первым зашевелился неудачливый заводила.
- Будто в клетке сидим! - Борис был на грани паники. Даже желание сохранить лицо уже не спасало. - Как в зоопарке, только зверь снаружи.
Была в его словах правда, но не стоило об этом распространяться. И без того его метания из угла в угол, накаляли обстановку.
- Дверь открыта - можешь выйти, - язвительно сказал кто-то.
Я тоже не удержалась от упрека:
- Не стоит так говорить о доме, спасшем нас всех, - парень метнул на меня злобный взгляд.
- Интересно, что ты заговорил о клетках. Да еще с открытыми дверцами. - Ростислав невесело засмеялся. - Особенно если учесть, что твой поступок, который привел нас всех сюда, по сути, есть побег из незапертой клетки. Ограничения, которые тебе показались глупыми, были для защиты, а не для покушения на твою свободу. Ты мог идти куда глаза глядят. Вот только зачем других потащил?
Я спросила:
- Почему она ушла?
Ростислав ответил сразу, хотя до того казался погруженным в свои мысли.
- Она не ушла. Она лежит у кромки леса, спрятавшись в тенях, и ждет.
- Откуда ты знаешь?
- Чувствую.
- И как я сама не догадалась!
Он, как всегда, не обратил внимания на язвительное замечание, и снова замолчал.
Истратив запасы страха, ребята постепенно успокоились, некоторые даже уснули, тем более что нежить не давала о себе знать.
Я сидела, изредка проверяя время. Сна не было. Украдкой поглядывала на своего спутника. Его состояние по прежнему казалось мне куда худшим, чем он показывал, но это были лишь ощущения. Что-то не так. Слишком бледным был Ростислав. Даже в теплом свете фонаря. Мне вспомнился удар о стену. Я присела поближе. Бес с ней, с гордостью. Тронула за плечо, чтобы в этот раз не сделал вид, будто не слышит.
- Ты в порядке?
Ростислав поднял голову. Его взгляд мне не понравился - мутный, будто ему было трудно смотреть, равнодушный. От его движения на пол упала темная капля. Из-за неяркого освещения она казалась черной и я не сразу поняла, что это кровь.
- Блин!
Ростислав бросил быстрый взгляд в сторону ребят, но они уже давно не обращали на нас внимания. Потом все же посмотрел на меня.
- Тише. Все нормально. Все равно до утра ничего не изменится. Утром будет легче. Думаю, мы выберемся. Только я не смог послать сообщение о том, что нам требуется помощь - здесь связи нет.
- Но надо же перевязать! Ты кровью истечешь!
Он ласково улыбнулся мне. И эта непривычная улыбка встревожила меня еще больше.
- Нет. Не истеку. Но мне лучше не трогаться с места. - И добавил, уже совсем другим тоном, таким непривычным - мягким, просящим: - Поговори со мной. А то вырублюсь. И тогда действительно могу помереть.
И мы говорили. О пустяках, вроде нового фильма, на который ходили, о ремонте в популярном кафе, после которого там стало совсем неуютно. Постепенно темы иссякали. А до рассвета еще было не меньше полутора часов. Ребята лежали вповалку, в избе стояла сонная тишина, нарушаемая только сопением.