Борис раздраженно пробормотал:
- Оборотни, ведьмы, ритуалы, белые, темные! Что за глупости?
- Темные - те, что родились обычными людьми, но получили волшебные способности неестественным путем. Чаще всего это темные оборотни, ими движет только голод, они не могут контролировать себя и умирают в течение лунного цикла. Но иногда появляются и такие как эта ведьма. Белые же рождены с даром. Для них смена обличья лишь смена формы - разум остается ясен, это доказательство того, что род их произошел от богов. Так вот, белый оборотень смог справиться с ведьмой. Она не передала свой дар, тело ее не сожгли, не отпустили душу к предкам, и не дали вернуться, а прибили к земле осиновым колом, забросали ветками и засыпали землей. Оборотень пытался уговорить их отпустить душу, но жители были слишком злы на ведьму. Поляну окружили волшебными запретами - ведь такой мертвец редко лежит покойно. Так что рассказы о том, как ведьма ходит по поляне, скорее всего, правда. И про вой тоже. Вы, когда потревожили могилу, разрушили запреты. Она поднялась. Но уже не бестелесным духом, а темной тварью. Если бы она убила кого-то сегодня, то стала бы еще сильнее. Но это дело времени, деревня ведь рядом. Сейчас я ее разозлил, и тварь сосредоточилась на нас. Будем надеяться, что этого будет достаточно.
Студенты тихонько зашептались, уважительно поглядывая на Ростислава. А он прикрыл глаза и замолчал, наверное, посчитал, что сказал достаточно. Сейчас он выглядел куда лучше, бледность прошла, да и поза уже не была такой напряженной.
- Но как мы выберемся?
- Никак. Мы подождем. Я думаю, через несколько часов будет помощь.
- Что за помощь? От кого?
- Скоро все увидите.
Одна из девушек, маленькая, светловолосая, с очками, смешно сидящими на самом кончике носа, вскинула голову.
- Я вспомнила. Мне бабушка рассказывала - она была из этих мест. Эту поляну называли, - Ростислав резко повернулся к ней, но остановить не успел, - Милавкиной. Но она не говорила про ведьму. Говорила будто Милавка повесилась на поляне и там же ее и похоронили - поп на кладбище не пустил.
Мне почудилось, будто, тихо звеня, осыпается тончайшее стекло. Девушка испуганно приложила ладонь ко рту. Устало откинувшись обратно на стену, Ростислав протянул:
- Спасибо Лена. Этого нам как раз не хватало для полноты картины. Имени нечисти. К сожалению, будь она просто самоубийцей, мы бы не сидели здесь, ожидая смерти или спасения. Теперь уже скорее первого.
Он поднял глаза. Мы невольно повторили его движение. Внутренность избы на глазах стала ветшать. С потолка посыпалась труха, по крепким бревнам побежали трещины, дерево приобрело пепельный цвет, кое-где рассыпаясь в прах. Ставни скрипнули, одна половинка повисла криво. Чуть дрогнули сенцы: нижние венцы перекосились, под окном затемнело подгнившее дерево. Когда изменения остановились, Ростислав удовлетворенно кивнул.
- Ну вот. Последняя наша защита пала. Так что сидеть здесь больше нет смысла. Быстро поднимайтесь и по очереди выходите к машинам в том порядке, в котором будете садиться. Как можно быстрее. Тварь еще далеко, может, успеем.
Первая пятерка гуськом направилась к автомобилю, напряженно оглядываясь. Я стояла на крыльце, остальные торчали в дверях, не в силах переступить порог. Стены уже не могли нас защитить, но остаться с неприкрытой спиной было страшно. Ростислав отошел в сторону, вглядываясь в лес. Несмотря на солнце, он выглядел на редкость неласково - под еловые ветви не проникало ни лучика. На этом фоне яркие палатки смотрелись нелепо. Кто-то было дернулся к ним, но товарищи потащили его за собой. Видимо ночь их все же чему-то научила. Когда они уселись, Ростислав, что-то объясняющий водителю, отошел с напутствием:
- Как можно быстрее, Вова, я не уверен, что она не нападет на машину.
Автомобиль только-только развернулся, когда моего слуха коснулся равномерный ритмичный звук. Я не сразу сообразила что это. А когда сообразила - закусила до крови губу, хотя больше всего на свете желала закричать. Так, чтобы заглушить звук приближающейся смерти. Но я не имела права. Паника не поможет. Ростислав не мог не слышать того же, что и я. Он давно уже посматривал в том направлении, но никак не показал, что обстановка изменилась.