Воздуха не хватает. Страх словно забирает его весь, пытаясь убить парня. Но эти планы рушатся, когда Ольга почти невесомо касается руки Альфреда, останавливая паническую атаку и, мягко улыбаясь, заглядывает ему в глаза.
- Солнце, ты ни в чём не виноват. В одиночку против ведьмы тебе было бы не выстоять. Но сейчас ты можешь помочь нам, стать настоящим героем.
- Героем? – удивлённо переспрашивает Ал, а затем кивает сам себе. Хоть раньше он и пытался привлечь к себе внимание жителей их деревни, но до этого он никогда не думал о себе в таком ключе.
- Отведи нас к тому месту, где видел ведьму. Покажи нам путь, а после можешь не беспокоиться – ведьма из леса исчезнет, – голос девушки звучит плавно, спокойно и словно даже убаюкивающе. Опять. Почему она говорит так? Почему настолько сильно хочется доверять ей? Разве это не должно настораживать? О, это обязательно насторожило бы его, будь ситуация другой, будь слова другими. Но…
- Исчезнет… – зачарованно повторяет Альфред, глядя в ярко-синие, гипнотические глаза девушки. Такие же завораживающие, как и кулон. Мысли путаются, а сам он совершенно опьянён возможностью отмщения. – Я пытался его убить, сжёг его дом. Сжёг вместе с ведьмой, но он почему-то жив, он выбрался! А лес больше не впускает меня. Я пытался найти его снова, потратил несколько дней на это… Артур потом ругался. Он всегда ругается, но… – бормотание становится совсем уж неразборчивым. Внезапное волнение захлёстывает Ала с головой, и Ольга вновь мягко опускает свою руку поверх его, чуть сжимает, в качестве поддержки.
- Солнце, просто проводи нас до границы Ведьминого леса, – предводительница охотниц улыбается; Альфред сдаётся.
- Я… хорошо.
Снаружи уже вечереет, поэтому парень пытается уговорить искательниц приключений перенести вылазку в лес на утро, но натыкается на холодный взгляд Наташи и смолкает. И всё же, он убеждает их, что идти в темноте – гиблое дело.
И вот, захватив из дома лампу, Ал с восторгом примеряет на себя роль предводителя. Ему следовало бы почувствовать предстоящие неприятности, увидеть тот странный взгляд, коим обменивались сёстры-путешественницы, обратить внимание на их чудной разговор в самом начале… но ведь это Альфред. Тот, кто уцепившись за какую-то главную идею напрочь перестаёт замечать окружающие её мелочи, даже будь они совсем уж очевидно ненормальными.
До границы Ведьминого Леса они добираются небыстро. Высокие сугробы, вполне нормальные для конца первого зимнего месяца, практически сливаются с охотничьими тропами из-за прошедшего недавно снегопада. Альфред идёт первым, показывая дорогу девушкам. Несколько раз он оступается, чуть не падая, но всякий раз Ольга подхватывает его и удерживает лампу от соприкосновения со снегом.
Но уже на самой границе начинают твориться странности, не объяснимые ничем кроме магии. С каждым шагом по этому колдовскому обиталищу снега становится всё меньше. Вскоре он и вовсе исчезает, а нога Альфреда ступает на твёрдую, покрытую сочной ярко-зелёной травой, землю. Парень замирает от удивления, когда видит невдалеке цветы: просто огромные, с жёлтыми лепестками и чёрной сердцевиной. Никогда раньше он не встречал таких, и от этого становится ещё больше не по себе.
- И сюда он их приволок, – вздыхает позади Ольга. В голосе её слышна нежность и тоска, которых быть там в отношении ведьмы вовсе уж не должно. – Чем же они ему так нравятся?
- Что? – Ал разворачивается к ней, начиная, наконец, чувствовать нечто дурное, что должно уже вот-вот произойти. Ему следовало бы бежать не оглядываясь, но он не может сдвинуться с места. Лампа тухнет; в свете луны девушки кажутся ещё более странными, а их глаза будто даже едва светятся, рассказывая о них неприглядную правду.
Парень отступает, пока не врезается спиной в дерево. Бежать он не может и, словно зачарованный, не отводя взгляда, смотрит на медленно приближающихся обманщиц.
- Мне правда очень и очень жаль, – извиняющимся тоном говорит старшая девушка, нервно касаясь своего украшения. А затем просит свою сестру: – Ната, ты не могла бы?..
Альфред не замечает, откуда в руках Наташи появляется нож. За то и платится, вскрикивая, когда лезвие внезапно разрезает его вскинутую в попытке защититься ладонь. Ольга, не тратя время и кровь даром, шепчет слова древнего, почти полностью забытого языка, сохранившегося лишь в старинных книгах и столь же древних ведьмовских заклинаниях. Кровь Альфреда, что уже коснулась земли, начинает светиться ослепительно ярко, а затем этот свет вдруг стремительно перемещается в скрытую от взоров глубь леса, расползается светлой стеной и тухнет столь же быстро, как и возник.
Ольга осторожно подходит к опешившему парню и, сняв с шеи кулон, подносит его к ране, которая тут же затягивается.
- Кровь девственника – один из вернейших способов снять практически любое заклятье, – поясняет она медленно, глядя ему прямо в глаза. Ал дёргается и внезапно смущение и желание оправдаться выходят на первый план, затмевая всё прочее, включая инстинкт самосохранения.
- Но я не… то есть, я… – несвязно бормочет он в ответ, вызывая у девушки улыбку.
- Конечно, солнце, как скажешь, – с тихим смешком соглашается она с ним, а затем ещё тише, но всё же отчётливо хмыкает: – только барьера-то нет.
- Кто вы?! – страх, наконец, возвращается вместе с голосом, и Альфред распрямляется, старается смотреть на путниц как можно грознее, будто это и правда может придать ему ту смелость, которую он желает показать.
Ольга поворачивается к сестре, безмолвно спрашивая её согласия в чём-то. Наташа неопределённо поводит плечом и нехотя бурчит, хмуро глядя на их проводника через этот лес:
- Мы охотницы за ведьмой.
- За одной конкретной ведьмой, – поправляет сестру Ольга, улыбаясь. – И сами мы тоже немножко смыслим в магии, как ты уже успел заметить.
- Нет вы… ведьмы… – вцепившись пальцами в кору, Альфред испуганно зажмуривается и не сдвигается более с места. Он чувствует, что бежать бессмысленно: ведьмы всё равно убьют его или поработят. На то они и ведьмы. Треклятые лживые создания, что притворялись милыми хрупкими девушками!.. Он должен был догадаться, должен был! – Вы убьёте меня?
- Всегда один и тот же вопрос, – скучающе замечает Ольга. Она молчит несколько мучительно-долгих секунд, а затем обращается уже к сестре: – Что скажешь, Ната?
Наташа смотрит в ту сторону, где исчез свет крови, и улыбается. Ал назвал бы эту улыбку одной из самых жутких вещей, что он когда-либо видел.
- Ванечка близко, хочу его увидеть.
Старшая ведьма кивает, возвращает свой кулон на его законное место, а после отходит на шаг, открывая Альфреду путь обратно.
- Беги, герой, пока мы добрые, – с насмешкой советует она, следуя за сестрой.
Пройти девушки успевают не так уж и много, когда их больше не нужный спутник вновь напоминает о себе. На оклик они не реагируют: всё так же идут, даже не замедлив шаг, из-за чего парню приходится их догонять.
- Я не сбегу! – твёрдо заявляет Ал, нагнав их. Дыхание немного сбито: от бега ли, или от страха – не ясно, да и не важно вовсе.
- Что, поплетёшься следом? – равнодушно спрашивает Ольга, но всё же чуть замедляет шаг. Ей любопытно, и это остро чувствуется в её интонациях. – Неужели ты не боишься за свою жизнь?
- Идём, – торопит её Наташа и хватает за руку, нетерпеливо тянет за собой. – Мы и так долго сюда добирались, не будем тратить время на этого придурка.