- Гил, только не снова! Да, обманул. Но это ж когда было-то?! – восклицает Иван, а после обращается уже к Людвигу с недоброй такой ухмылкой. – Спешу обрадовать: просвещение духа во всех вопросах ляжет на твои плечи, дорогой шурин.
- Какой нахрен шурин?! – восклицает Гил. – Ты за кого меня считаешь?!
- За самого лучшего, красивого, милого, нежного и любящего человека, которого мне посчастливилось взять в жёны.
- Чёртов придурок! Сам ты жена…
- Я буду человеком?.. – неверяще спрашивает Феличиано, взглядом ища поддержки у Людвига.
- Это моя вина. Извини.
- Я… не расстроен, – спокойно говорит дух, развернувшись к человеку. – Но боюсь. Я не умею быть человеком. Ты меня научишь?..
Людвиг вздыхает, понимая, что деваться ему всё равно некуда. Ближайшие несколько дней и месяцев будут очень тяжёлыми и для него, и для Феличиано, и для этой странной парочки, коей, видимо, нет дела ни до кого кроме них самих. Очень тяжело будет родителям, потерявшим обоих сыновей. Но, быть может, удастся передать им весточку, чтобы они знали, что и Гилберт, и Людвиг живы.
Феличиано крепко обнимает охотника, почувствовав его тоску по дому. Запертый в лесу навечно человек пытается было обнять в ответ, но едва его ладони касаются голой кожи, отстраняется. Треклятый дух-извращенец!
Это будет и правда очень, ну очень сложно…
========== Сказ о «герое» и «охотницах за ведьмами» ==========
Все знают, что Ведьмин лес – опасное место, но именно это и притягивает некоторых путешественников. Искатели приключений раз в несколько лет забредают в него – из любопытства ли, в поисках ли славы – но находят лишь смерть, либо, если особенно посчастливилось, возвращаются ни с чем, разнося по миру весть о своих злоключениях и привлекая тем самым новых несчастных.
Поэтому Альфред не обращает особого внимания на известие о появлении новых «будущих героев». Он сидит в таверне, вертит в руках пустой стакан, оставшийся после Артура (брата утащил с собой кто-то из его случайных собутыльников, чтобы продолжить праздник души, когда их выгнали за слишком буйное поведение). Обычно, Ал не позволяет подобному происходить. Он сам дотаскивает перебравшего брата до дома, выслушивая его пьяные бредни и неразборчивое бормотание. Следит за тем, чтобы он ни во что не ввязался и не навредил самому себе. Обычно, но не в этот день. Очередная ссора всё ещё душит обидой. Всего один раз выслушать полностью, без насмешек и едких комментариев – разве Артуру так сложно это сделать?
Но всё повторяется по кругу. Брат советует ему повзрослеть, не веря ни на грамм в то, что оба пропавших охотника – сыновья Байльшмидта – могут быть живы. Он, как и все, думает, что те сгинули в лесу, став пищей для диких зверей. Или, если ведьма всё-таки есть, стали жертвами черномагического ритуала.
- Слыхал, опять «герои» на ведьму охотиться приехали! – раздаётся где-то сбоку, и Альфред чуть поворачивает голову, прислушиваясь к чужому разговору. С ним бы никто из местных не заговорил, они считают его идиотом, больным на голову чудаком. Он же считает придурками их. Так и живут уже который год в искреннем взаимонепонимании.
- Сколько их? Двое? Один хрен сгинут оба.
- Обе, – принёсший весть поправляет своего собутыльника.
- Да ладно, бабы?.. Чего им дома-то не сидится?
- А им скучно стало, – вклинивается в беседу третий голос, приятный и мягкий, явно не принадлежащий никому из местных, иначе Ал точно узнал бы его. – Решили потешить себя охотой за ведьмой.
Не выдержав, Альфред поворачивается. Рядом с выпивохами стоят две девушки: одна, что ниже ростом и совсем ещё юная – в красивом тёмно-синем платье, похожая на фарфоровую куклу, но с очень печальным выражением на лице; другая, заговорившая с мужиками – уму не постижимо: в штанах! Да ещё и с такой короткой стрижкой, которую в их деревеньке девушке носить совсем уж не пристало. А вот, если в городе, да ещё и столице… Тогда ясно откуда они и почему такие странные на вид. Говорят, там и не такое увидишь.
- Не бабское это дело – охотится, – бурчит в ответ один из их собеседников, а та девушка, которая, видать, у охотниц за главную, гордо вскидывает голову и не по-доброму щурится.
- Не беспокойтесь, мы из тех, кто может за себя постоять, – холодно отвечает она, а затем разворачивается к своей спутнице. – Правда, Ната?
Ната кивает; в руках её появляется нож. Не успевают пьяницы среагировать, как он оказывается ровнёхонько в центре объявления, висящего на дальней стене таверны. И без слов понятно, что с этой хрупкой на вид девчушкой шутки плохи.
- Ох ты ж…
- Всё ещё считаете, что не женское это дело? – скромно уточняет главная охотница, явно упиваясь произведённым эффектом. – Мы не стали бы тревожить местных жителей просьбами о помощи, вот только… – она немного нервно поправляет волосы и опускает взгляд, – мы не знаем вашего леса. Нам бы сопровождающего.
- Эт мы с радостью, красотка, – пьяно ухмыляется другой их собеседник, до этого не встревавший в разговор.
- Извини, лицо у тебя не располагающее.
Девушка с короткой стрижкой кривится и с отвращением отступает на шаг. Ната в то время неторопко осматривает посетителей таверны, словно выискивая кого-то конкретного. Когда взгляд метательницы ножей останавливается на Альфреде, парень вздрагивает и молит Судьбу, чтобы ему лишь показалось, как хищно усмехнулось это прекрасное создание. Ната практически невесомо касается плеча своей спутницы и, когда та разворачивается, едва заметным кивком головы указывает на Ала.
- Он, – шепчет почти неслышно юная охотница, а её подруга хмурится, сомневаясь.
- Ты уверена?
- Да.
Хоть Ал и слышит их разговор, значения он не понимает. Они явно вкладывают в этот простой обмен фразами некий свой, понятный лишь им двоим, смысл.
- Привет, – обворожительно улыбаясь, предводительница этого дуэта охотниц подходит к нему. Вблизи она ещё более странная, чем издали, но этот вывод основывается лишь на невнятном предчувствии дурного, которое испытывает парень, – я – Ольга, а это – Наташа, моя сестра. Мы приехали посмотреть на Ведьмин лес и…
- Я знаю, что вы приехали убить Ведьму, – перебивает их Альфред. Вообще-то, он хочет бестактно высказать им многословные предостережения, попытаться отговорить от похода во владения ведьмы, глупо надеясь, что это поможет ему успокоиться и уберёт то ужасное предчувствие. Но он отвлекается на блеск кулона на шее девушки: в насыщенной синеве пляшут отсветы свечного пламени, завораживая, устраняя ненужные мысли. Поэтому «деревенский дурачок» только едва слышно бормочет: – не выйдет.
- Солнышко, мы не пай-девочки, – словно издалека доносится голос хозяйки кулона. Мягкие, убаюкивающие интонации, сопротивляться которым нет сил. – Уж с какой-то дряхлой старухой разберёмся.
Неосторожно подобранные слова рушат это умиротворённое состояние, и парень вздрагивает, рассеянно моргая.
- Старухой? – с горькой усмешкой произносит Ал. Всё ещё не прошедшая обида за унижение отрезвляет его разум, возвращая в таверну. – Ведьма – это парень, и силён он настолько, что вы и представить не можете. Вам с ним не справиться. Он убьёт вас или заберёт в свой дом, как забрал уже двоих… – говорить становится тяжело, ведь видения того утра буквально стоят перед глазами, путая мысли и разжигая страх. – Они не верят, говорят, что я это выдумал! Но я видел! Видел! Я собственными глазами видел, как он совращает охотников. Но я сбежал… Если бы я не сбежал, Гилберт и Людвиг… они… они были бы живы…