Она вспомнила, как поверила в жизнь на опушке у мельницы. Она обманулась.
Жизнь в долине изменилась.
Долина превратилась в чужое и враждебное место.
Эррил оставил недоеденную овсянку и кивнул на дверь:
- Давай-ка выбираться на дорогу.
Нилен, потрясенная словами горца и Эррила, сидела на стуле и не могла отвести глаз от возбужденной толпы, выпытывавшей у кочевника подробности виденного им дьявола. Слова Эррила о что он знает не больше, чем они, и что все это лишь древние легенды, не успокоили публику и не удовлетворили ее любопытства. Народ наседал на Эррила до тех пор, пока жонглер угрожающе не вынул один из своих ножей и не замахнулся им на самого горячего.
Постепенно разговор опять перешел на то, что теперь делать с пораженными дьяволом детьми; однако и эта дискуссия оказалась уже не очень бурной, поскольку большинство ушло из харчевни, приставив пальцы ко лбам, чтобы защитить свои собственные дома от страшной заразы. Только один посетитель все сидел и не сводил с Эррила маленьких хитрых глаз и, потягивая подогретый эль, казалось, не собирался покидать свое место. Этот взгляд заставил Эррила насторожиться. Жонглер встал.
- Нам пора, - обратился он к горцу, но нюмфая не двигалась. Бродяга коснулся ее локтя, но женщина ускользнула.
- Разве ты не чувствуешь? - прошипел он. - В воздухе висит угроза, город, словно пороховая бочка, и у каждого в руке горящий факел. Надо уходить.
- А что со скалтумом? - спросила она. - Может, лучше остаться в городе, пока его не убьют?
- Убить его невозможно.
- Почему?
- Он защищен силой черной магии.
- Что это еще за магия? - пророкотал голос сзади. Эррил мгновенно обернулся и на шаг отступил от медленно надвигавшегося на него горца. Глаза Нилен посветлели от страха.
- Простите, но это частный разговор, - осторожно произнес Эррил, уже приготовившись к драке.
- Я спустился сюда специально для того, чтобы поймать и убить эту гадину, - прохрипел гигант, раздувая от гнева крупные ноздри. - И если вы человек честный, то скажете мне все, что нужно для этого.
Щеки Эррила вспыхнули. Еще никто никогда не подвергал сомнению его честь. И он вдруг почувствовал то, что не чувствовал уже много лет - стыд.
- Может быть, он прав, - осторожно произнесла Нилен из-за его спины. Этот человек заслужил правды.
Эррил стиснул кулак:
- Ах, лучше бы вам оставить эту идею, человек с гор.
Великан неожиданно распрямился во весь рост и оказался выше горожан не на две, а на четыре головы. Сзади раздался звук разбитого стакана, уроненного испуганной официанткой. Сам довольно высокий, Эррил обнаружил, что достает горцу едва ли до живота.
- Меня зовут Крал э'Дарвун из Секты, - пробасил кочевник. - Эта тварь задела жизнь моей трибы, и я не вернусь без ее головы.
Эррил понял, что переубедить его невозможно и что горец говорит правду. Среди опасных горных пропастей и снежных хребтов выжить можно было только с правдой. И Эррил прижал кулак к груди, давая понять, что тоже говорит чистую правду. Горец тут же повторил этот жест:
- Ты знаешь наши обычаи, человек долины, - пробормотал он, глядя прямо в глаза жонглера.
- Я много путешествовал.
- Тогда ты поймешь меня. И скажешь об этой темной магии все, что знаешь.
Эррил сглотнул слюну, неожиданно подумав о том, что ему, в общем-то, нечего рассказать этому сильному и смелому человеку.
- Я не знаю... Действительно не знаю. Черная магия пришла к нам тогда, когда в страну вторглись полчища гульготов. Ученые моего времени верили, что именно они свергли бога Чи и их чума задавила чайрическую магию, подменив своей, черной. И во время путешествий я видел такие ужасы, от которых бросило бы в дрожь не одного храброго человека.
При этих слова Крал нахмурился:
- Ты говоришь о тех временах, когда мои племена еще только пришли из Западных равнин. Как это может быть?
Эррил прикусил язык; он опять брякнул, не думая. Одна откровенная ночь с Нилен свела на нет столетия сдержанности. Неожиданно заговорила сама нюмфая:
- Тот кто стоит перед тобой, человек с гор, зовется не Эррил из Стендая, но еще и Странствующий рыцарь. Он рассказывать древние легенды и петь старинные песни.
Крал недоверчиво сузил глаза, в уголках которых мелькнул страх:
- Ты рассказываешь сказки, когда я прошу правды!
- Он и говорит правду, - подтвердила нюмфая. - Чистую правду.
И тогда Крал вытянул руки и положил тяжелые ладони на виски Эррила. Зная, что это означает, тот не стал сопротивляться и только не знакомая с обычаем Нилен, ахнула и схватила Эррила за рукав.
- Ну-ка, никаких драк тут! - закричал трактирщик, сметавший битое стекло на середину зала. - Выясняйте ваши отношения где-нибудь на улице!
Но Крал крепко держал в своих тисках голову жонглера.
- Я именно тот, о ком она сказала, - спокойно ответил Эррил. - Я Эррил из клана Стендаев.
На мгновение горец прикрыл глаза. Но тут же снова широко распахнул их, сделал шаг назад, опрокинув столик, и громко сказал:
- Ты говоришь правду!
- Что я сказал?! - не унимался трактирщик, покраснев, тряся животом и метлой. - Вон отсюда, пока я не вызвал солдат!
Крал упал на колени, и под его грузным телом жалобно заскрипели половицы:
- Нет, не может быть... - шепот его гремел, как труба, и по черной бороде текли крупные слезы.
Эррил не ожидал подобной реакции. Конечно, он знал, что люди с гор обладают способностью распознавать правду в речах других благодаря остаткам скалистой магии, полученной ими в своих горных жилищах. Но упасть на колени и плакать? Горцы не плачут никогда - ни в горе, ни в радости.
- Ты пришел! - громом среди ясного неба пророкотал Крал и приник лицом к затоптанному полу. - И, значит, камни говорят правду - мой народ должен умереть.
Отсыревшие брюки мешали Елене идти, и ей пришлось закатать их до лодыжек. По коленям билась шерстяная зеленая юбка, тоже влажная.
Все эти вещи Джоах украл из заброшенной пастушьей хижины.
- Я выгляжу, как путало, - пожаловалась девушка, закончив свой костюм охотничьей шапочкой, скрывшей ее огненные кудри. - Может, не надо всего этого маскарада?
Они стояли под деревом, полностью закрывавшем их своими раскидистыми ветвями. Сзади дерева журчал маленький ручей, и там ветки склонялись к земле совсем низко.