- Ты взваливаешь все на меня одного? - взмолился он. - На меня одного?!
Ее жесткий взгляд смягчился:
- Ты знаешь, что у меня своя роль, брат.
- Я знаю, ты должна найти проклятый мост. Но неужели ты думаешь, что и вправду найдешь его?
- Если он существует, найду, - почти со злобой ответила Фила.
Бол вздохнул:
- Всегда несгибаемая, как сталь, воля, - едва слышно выдохнул он. Воля даже после смерти.
- Всегда прекрасные, как любовь, мечты, - в тон ему ответила Фила. Даже при жизни.
И губы обоих сложились в зеркальную улыбку; такие они похожие - и такие разные. Но теперь в них присутствовала и тяжелая боль потери.
Изображение Филы стало постепенно таять, слабея по краям:
- Больше я не могу здесь оставаться. Твоя очередь следить за ней, предупредила она, и лица ее уже не было видно. Последние слова прошелестели в библиотеке, как отдаленный шорох листвы: - Я люблю тебя, Бол.
- Прощай, сестра, - произнес он в комнату, ставшую еще более пустой и одинокой, чем прежде.
Елена бросилась к отчаянно сопротивлявшемуся брату. Время стало неповоротливым и неподвижным. Девушка видела, как лицо Джоаха стало в когтях скалтума багрово-синим и, забыв обо всем, Елена подпрыгнула и вцепилась в лапу чудовища, отчаянно визжа. Ослепленная страхом и ненавистью, она вонзила ногти в тонкую прозрачную кожу, решив освободить брата или погибнуть вместе.
- Пусти! - кричала она уже не отвратительному скалтуму, а всему миру вокруг.
И словно в ответ на этот крик правая ладонь ее вспыхнула огнем, и из пальцев ее словно хлынуло расплавленное железо. Тогда, сжав кулак, Елена стала ударять чудовище в грудь и почувствовала, что рука ее проходит сквозь его кожу, мускулы и кости.
Тварь взвыла, выпустила жертву и бросилась прочь от Елены и Джоаха.
Мальчик упал на мостовую, прижав руки к горлу.
- О, Сладчайшая матерь! - прохрипел он и без сил схватился за сестру.
Елена в ужасе смотрела на свою руку, боясь увидеть обугленные кости и почерневшую плоть, но все было, как всегда - рука была белой, без единого намека на красноту. Неужели она избавилась от неведомого проклятья?
- Бежим, Эл! - закричал Джоах и снова потащил ее под черные стропила бывшей пекарни.
Но, увы, зло на улице представлял не только ужасный скалтум. Перед ними, преграждая путь к спасению, как из-под земли, возник сгорбленный старик со своим посохом. На лице его сияла улыбка, словно позорный побег чудовища был только ему на руку.
- Подойди ко мне, дитя мое, - тихо и нежно сказал он. - Я ждал тебя так, долго! - И в мгновение ока замахнулся на девочку посохом.
Елена, все еще не пришедшая в себя от силы, прошедшей через ее руку, даже не поняла грозящей ей опасности. Зато Джоах дернул ее в сторону и вниз, так что его сестра даже больно ударилась коленками о камни. Посох же лишь мимолетом задел по плечу Джоаха.
Девушка мгновенно вскочила на ноги и побежала. Но брат, бедный брат, не мог ей последовать; верхняя его половина никак не могла оторвать от земли ноги, вросшие в землю, словно корни двух деревьев.
- Беги! - только и мог крикнуть он, глядя на старика полными отчаяния и страха глазами.
Но Елена остановилась и, как во сне, увидела, что тело Джоаха постепенно каменеет все выше и выше. Вот уже не могут пошевелиться руки, вот застыли шея и голова... И только последняя единственная слеза успела выкатиться из обезумевших глаз.
- Неужели ты так вот и бросишь своего брата? - сладко пропел старик и поманил ее скрюченным пальцем. - Ну, иди же...
Эррил силой прокладывал себе путь через толпу горожан, стремясь не опоздать туда, откуда доносились крики отчаяния и боли. Он, как скала, зажатая в узкой протоке, никак не мог пробиться сквозь тысячи локтей, коленей и плеч. Наконец, вперед пришлось встать Кралу, который достаточно быстро сумел пробить для своих спутников вполне достаточный проход.
Кто-то из горожан, судя по окровавленному фартуку, мясник, попытался оттолкнуть Крала, но от одного только движения плеча гиганта мгновенно отлетел далеко прочь и ударился головой о кирпичную стену. Через секунду неистовый мясник уже лежал бездыханным, но никто даже не обратил на это внимания.
- Бегите! - кричал в толпе кто-то. - Дьявол уже там!
Крал выразительно посмотрел на Эррила и удвоил усилия.
Нилен и жонглер едва за ним поспевали. Через некоторое время толпа вокруг них поредела, и они побежали вперед уже одни.
- Будь осторожен, Крал, - предупредил Эррил. - Но помни, что мы рядом.
Они еще раз свернули за угол и спрятались за брошенную кем-то повозку. Эррил глянул вдоль улицы, и кровь похолодела у него в жилах. Неподалеку от них перед остовом сожженного дома стояла тварь, которую он надеялся никогда больше в жизни не увидеть. Но что это? Крылья его сморщились от боли, и скалтум выл, прижимая к груди изуродованную руку.
Неужели он ранен? Эррил скользнул вниз под повозку. Но кто мог ранить скалтума?!
Тем временем Крал спокойно вытащил из-за пояса топор, но даже против раненого скалтума это было слишком ненадежным оружием, и потому Эррил предупреждающе поднял ладонь, останавливая горца и призывая его к спокойствию и терпению. Брови Крала свелись в ровную толстую нитку.
Нюмфая тоже присела рядом, выглядывая на улицу из-под повозки.
- Там дети! - прошептала она, указывая куда-то между колесами. - И еще кто-то в рясе. Кто это?
Эррил снова выглянул и увидел двоих подростков, скорчившихся перед согбенным старцем уже у самого дома. Несмотря на то, что лицо старика было скрыто капюшоном, Эррил сразу же без труда узнал эту черную рясу, и губы его свела гримаса ненависти:
- Это черный маг.
- Подойди же ко мне, дитя, - услышали они вкрадчивый голос, даже несмотря на пронзительные завывания скалтума. - Или твой брат умрет. Немедленно умрет.
Скалтум тоже заковылял к троице, и голос его вонзался кинжалом в притихшую улицу:
- Отдай мне мальчишку... шссс... Я разорву его на часссти.... Но так, чтобы видела сессстра...
Его слова неожиданно подхватил офицер в гарнизонной форме, появившийся неизвестно откуда:
- Делай, что тебе говорит миньон Хозяина, Дизмарум! Мальчишка нам все равно не нужен.
- Попридержи язык, Рокингем! - сплюнул названный Дизмарумом, и офицер снова исчез за бочкой для сбора воды.