Но мальчик по-прежнему не поднимал руки с кинжалом. Грешюм переложил дагу изо рта в окровавленную ладонь:
— Ты должен сделать это по своей воле, малыш. И снять эту ношу с тебя никто не может. Даже мы.
— Я знаю. Но я в первый раз…
— Быстро и чисто, — приказал Шоркан, и мальчик почти зажмурился, гримаса пробежала по лицу, а лезвие кинжала скользнуло по ладони. Через несколько секунд она, как чаша, была уже полна алой кровью. Мальчик поднял на Шоркана заблестевшие влагой глаза.
— Отлично, — одобрил тот. — А теперь начнем.
И все трое возложили окровавленные ладони на дневник, касаясь друг друга кончиками пальцев, словно нежные любовники.
— Как смешивается наша кровь, так утроится и наша сила. Пусть трое станут одним.
Эррил не сводил глаз с красной руки мальчика, протянутой к двум взрослым ладоням, до тех пор, пока все три их кисти не превратились в слепящее пятно. По комнате пробежал ветер, приподняв черные волосы Эррила. Поначалу ему показалось, что это всего лишь дует из окна, но в лицо ему дул не холодный, а теплый ветер, отдававший весной.
Все трое молились, опустив головы и беззвучно шевеля губами. И по мере их молитв ветер становился все сильней и сильней, жарче и жарче. Он завивался вихрем по комнате, и круг посередине становился все бледнее. Ветер крепчал, обретая плоть и цвет, а круг и те, кто в нем, все больше превращались в бесплотные тени. В этом тающем кругу реальной оставалась лишь книга, становившаяся все ярче, в то время как маги, превратившиеся уже в прозрачные статуи, таяли, как снеговики на солнце.
Ветер перерастал в ураган. Эррил с трудом держался на ногах под горячими порывами разноцветных вихрей. Глаза щипало, дышать становилось нечем. Его начинало затягивать в эпицентр, но тут он неожиданно увидел брата, вернее его прозрачное тело, взметнувшееся в середине круга.
— Нет! — пронзительно крикнул он, и с этим криком дневник распахнулся, взлетая кверху, и из него хлынул слепящий свет. Но это длилось всего лишь какое-то мгновение, а затем огненный столб словно втянулся обратно на страницы.
Эррил протер глаза, пытаясь избавиться от рези, но в это время мальчик, такой же прозрачный, как и остальные двое, начал пятиться от книги.
— Стоять! — закричал Шоркан, но мальчик, казалось, не обратил на это приказание внимания и продолжал подвигаться к границе воскового круга. Тут, почувствовав какое-то сопротивление, он наклонился и сделал явное усилие, чтобы преодолеть невидимый барьер. И мальчик оказался сильнее и начал выходить из кольца, причем освободившиеся части его тела начинали вновь обретать плоть и цвет.
Однако то, что выходило, уже не было человеком!
И когда он вышел полностью, вместо бледного мальчика перед Эррилом оказалось грубое животное на мощных кривых ногах.
— Останови его, Эррил! — услышал он вопль брата. — Останови, или все будет потеряно, и мы обречены!
Но прежде чем Эррил ответил, из круга вырвался очередной порыв ветра и перенес его через всю комнату, бросив на ложе. Комната погрузилась во тьму, поскольку от ветра погасли все свечи и даже огонь в камине.
И сразу же после этого ветер полностью стих, словно кто-то закрыл дверь и оградил комнату от жестокой зимней бури. Эррил с трудом поднялся и обшарил комнату. Он был один.
Неожиданно снова сам по себе запылал огонь, и от него доносился явственный запах амбры. Морщась от внезапного света, Эррил увидел дневник брата, валявшийся на ковре открытым. Страницы его были мертвенно бледны, и никакого сияния от них не шло.
Но где же зверь? Где брат? И старый маг? Эррил еще раз, теперь уже при свете, обшарил всю комнату, перевернул одежду, вытряхнул дорожные сундуки, опрокинул стол и стулья, — напрасно.
Однако когда он захотел подобрать с пола дневник, что-то схватило его сзади за лодыжку и резко дернуло, уронив на ковер. Упав на спину, он наудачу ударил нападавшего; удар пришелся в податливую плоть, и хватка ослабла. Эррил высвободил ногу и быстро откатился, чтобы оказаться с неведомым противником лицом к лицу. И даже успел выхватить меч.
И тогда под кроватью он увидел затаившегося зверя, бывшего когда-то мальчиком. Янтарные глаза в черных кругах горели ненавистью, зверь зашипел и, мгновенно выскочив из-под кровати, оказался напротив Эррила. Зверь был почти одного с ним роста, но по массе превышал воина, наверное, вдвое. Клочья густой черной шерсти свисали с него, как старый мох с деревьев, но самыми страшными были его отточенные, как кинжалы, зубы и острые, как бритва, когти. Зверь медленно подходил к Эррилу, издавая чудовищное зловоние.
Эррил отступил на шаг и медленно стал поднимать меч, но это движение словно послужило сигналом для зверя, и тот бросился в атаку. Эррил уклонился вправо, ушел под левую лапу и в это мгновение ударил ужасное животное в бок острием своего длинного меча.