- Дана…, - не зная, что еще добавить, мямлил мой бывший.
Все! Хватит! Невозможно оставаться дольше перед их взглядами, виноватым - Ульрика и самодовольным – Беллы. Нужно уйти. Прямо сейчас! Все равно куда, лишь бы подальше. Ноги, предатели, а ну вон отсюда!!!
Убежать! Укрыться! Сгинуть! Не существовать! Не чувствовать!
Глупое, глупое сердце, молчи! Не думать! Не вспоминать!
Еще быстрей! Бежать, пока хватит сил. Туда, где нет чужих любопытных глаз, где нет тягучего запаха обнаженных тел, где только снег и ветер.
Я рывками хватала колкий ледяной воздух, пытаясь протолкнуть в горло хоть немного для дыхания. Не получалось. Рыдания комом стояли в груди. Мокрые от слез щеки жутко щипал мороз. В боку кололо от быстрого бега. Ноги то разъезжались на скользкой мостовой, то проваливались по колено в сугроб.
Я запнулась обо что-то, прятавшееся в безобидном на вид снежном заносе, с ветерком перевернулась через голову (хотела снега и ветра? получай!) и упала на спину, больно ударившись. Но на этом мои испытания не закончились, проехалась по льду, а когда скользкий вояж завершился, и я попыталась встать, то послышался подозрительный хруст. О нет, только не это! Ледяной пласт подо мной пошел трещинами, а затем с противным чваком резко разъехался в стороны, окуная с головой в стылую воду.
На мое счастье добежать я успела лишь до коттеджного поселка, и провалилась всего-то в неглубокий бассейн. Поэтому пробарахталась совсем недолго, после чего меня выудили несколько темно-зеленых рук и доставили в чью-то ванную комнату.
Дробь я зубами отбивала почище ног профессионального чечеточника. Вокруг кудахтали какие-то женщины. Они же меня и раздели, после чего споро притопили в горячей ванне. Но тело отогреваться ни в какую не желало. Когда же меня все-таки отпустил озноб, то принялось душить рыдание. Я никак не могла успокоиться. Тогда одна из женщин принесла стакан воды и на моих глазах добавила сильно пахнущие ментолом капли из бурого пузырька. Влив в меня получившуюся муть, она облегченно вздохнула. Через минуту я сделала то же самое, ощутив в теле невероятную легкость, а в душе спокойствие и равнодушие ко всему сегодня происшедшему.
- Капли доктора Датса, - на мой вопросительный взгляд ответила мэдью, покидая ванную, - лучшее успокоительное в моей аптечке.
На самом деле оно лучшее в мире. И стоит неимоверно дорого. Но, похоже, хозяевам, живущим в подобном дворце по карману любая блажь, даже напоить лошадиной дозой незнакомку, пробегавшую мимо и после самовольного купания в бассейне устроившую истерику. Но капли сделали свое дело, поэтому я с равной долей равнодушия рассматривала собственную распаренную розовую кожу на руках, роскошный интерьер ванной комнаты, расторопных служанок, которые ловко меня вымыли, обтерли и, завернув в пушистый халат, выставили к порогу кухни.
Ощущение было, что, распарившись снаружи, я намертво замерзла в самой своей сердцевине. Безмятежный взгляд заскользил по новейшей кухонной технике, удобным разделочным столам и блюдам, которые сейчас готовили суетящиеся поварихи. Точно богиня среди всеобщего хаоса невозмутимо возвышалась над всем уже знакомая мне мэдью. Высокая, статная, щедро одаренная природой начиная от густых черных волос и заканчивая пышной фигурой. Гладкая нежно-оливковая кожа, казалось, светилась изнутри. О возрасте хозяйки говорили лишь смешливые морщинки в уголках глаз. Женщина заметила меня и распахнула гостеприимные объятия.
- А вот и наша потерпевшая! Бедненькая девочка! Кто посмел обидеть столь чудное создание?
Я почувствовала, что глаза стали наполняться слезами. Сами собой, без моего участия, так как благодаря каплям Датса в этот момент испытывала ко всему глубочайшую апатию.
- Все-все! Ни слова, малышка. Я молчок. Просто хотела убедиться, что помощи полиции не требуется. Ведь нет?
Я отчаянно замотала головой.
- Вот и славненько! А теперь пойдем-ка я тебя накормлю.
Я послушно села за стол, на который мне сноровисто накрыла одна из поварих, и принялась за еду. Голода я не чувствовала, но обижать участливую хозяйку не хотелось, поэтому методично складывала в рот и пережевывала, не ощущая вкуса и не разбираясь в том, что мне подали.
Такой многообещающий день и столь нелепый финал. Интересно, до которого часа работают аквабусы? И как скоро высохнет моя одежда? Надеюсь, они ее повесили сушиться?
В голове роилось еще много вопросов, но вслух я не задала ни одного. А уж те, вроде «как же теперь жить» и «как мне позабыть Ульрика», я и вовсе старательно отгоняла от себя.
А тем временем пышнотелая мэдью пристроилась на соседний стул и, участливо заглядывая мне в глаза, поинтересовалась?
- Тебе лучше?
- Гораздо. Спасибо большое, - слова из себя я выталкивала с большим трудом. А вопрос восприняла, как разрешение оставить блюдо недоеденным. Кстати, что я там ела-то? А, не важно.
- Мое имя Элоиза. Но все называют мэдью Эли.
Повисшая выразительная фраза подсказала, что собеседница ждет, пока представлюсь я.
- Даная, можно Дана.
Женщина по-доброму улыбнулась:
- Выпей чаю, - а заметив, что я готова отказаться, даже пододвинула ко мне ближе огромную расписную чашку, - С малиной и листьями здравушки. Что б уж точно не заболеть.
- Спасибо, - покорно взяла в руки чашку и принялась пить мелкими глотками. Чай оказался на редкость душистым и вкусным. Тепло побежало мелкими ручейками по всему телу, согревая изнутри. Замороженные каплями чувства стали оттаивать, и я снова почувствовала боль разочарования, унижения, обиды. Но истерить и куда-то бежать уже совсем не хотелось. Хотелось спать. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, усилием воли заставила себя сдержать слезы и прогнать горькие мысли.
- Вот и умница, - одобрительно похлопала меня по руке мэдью Эли, - Ты на верном пути. А теперь пойдем со мной.
Хотелось спросить куда, но было лень открывать рот, что-то произносить, а потому я безропотно двинулась вслед за хозяйкой. Оказалось, идти совсем недалеко. Свернув в широкий коридор с множеством дверей, женщина распахнула ближайшую и позвала за собой.
Мы оказались в уютной спальне. Разобранная постель так и манила в свои объятия.
- Укладывайся и поспи. К полночи нужно быть в форме.
Мне даже в голову не пришло сопротивляться. Приличия? О чем вы? Безопасность? Наплевать! Я нырнула под одеяло и моментально уснула, даже не поблагодарив добрую женщину. И лишь где-то на периферии сознания еще некоторое время витала мысль: а что будет в полночь? Что-то должно быть, но не помню, что. Неважно.
2
Меня разбудил какой-то невнятный шум. Где-то разговаривали, причем на повышенных тонах. Я выскользнула из постели и босиком на цыпочках подкралась к двери. Так и есть. Кто-то выясняет отношения прямо в коридоре. Я уже хотела отойти и не подслушивать, как зацепилась за странную фразу:
- Эту девочку в наш бассейн точно феи толкнули, - внушал собеседнику женский голос, принадлежавший, кажется, мэдью Элоизе.
- Или ведьмы, - хохотнул неизвестный мне мужчина.
- Не смешно.
- То есть девочка попала в беду, ты ее спасла, а теперь собираешься коварно использовать в своих интересах?
- Что ты такое несешь! Я просто хочу, чтобы всем было хорошо. Новый год, между прочим, уже сегодня. Зачем киснуть дома, когда можно хорошенько повеселиться? Особенно, когда ее присутствие окажется весьма кстати.
- Ты так уверена в ее согласии?
- Беру это на себя. Для родного сына я готова на все!
- А в моем?
- Неужели ты откажешь родной матери? К тому же, прийти на вечеринку без спутницы в твоем-то возрасте сущий моветон, - продолжала развивать свою мысль женщина.
- Ма, не собираюсь я поддаваться на твои уговоры и знакомиться не понятно с кем только ради каких-то там приличий, - упорствовал приятный мужской баритон.
- Ну, почему же не понятно с кем! Стоит только взглянуть на эту девочку, и сразу понятно, что она просто замечательная! Невысокая, стройная, ясноглазая. А еще нежная, трепетная, ранимая…
Ого, какая реклама меня! Даже я не знала о себе столько. Или это не про меня, и они еще кого выловили из своего бассейна?
- Ма! Прекрати уже сватать меня направо и налево. Я женюсь только, когда решу сам! Сам! Понимаешь ты это?
- Не повышай голос на мать! Это совершенно не то, что ты подумал. И вообще – девочку разбудишь, и тогда придется с нею знакомиться прямо сейчас. А ты до сих пор не принял душ и не переоделся.
- Она настолько придирчива, что будет меня обнюхивать?
- Не пори чушь! Она прелесть. И я хотела бы, что бы ты ей понравился.
- Мое мнение, выходит, тебя особо не интересует.
- Я просто уверена - уж она-то тебе точно придется по душе. Всякие там эльфы ей и в подметки не годятся.
- Ма, не нужно начинать! Мы расстались с Изабеллой месяц назад.
- Я помню. И этого следовало ожидать. Я тебя изначально предупреждала, что у твоей Изабеллы на лице написано…
- Да какая она моя!
- Вот и я о том - общая! Но речь не о том. Я нашла тебе пару на вечер…
- Нет!
- Ты только взгляни на нее.
- Нет!
- Да что ты упираешься, как ишак! Я о нем забочусь, а он…
- Нет. Нет. И нет.
- Тогда пойдешь один и будешь меня позорить?
- Какая разница один я приду или со спутницей?
- Для меня большая! И не спорь, у меня сердце больное.
- Тебя каждые погода проверяет доктор Датс, и утверждает, что твоему здоровью позавидует любой и каждый.
- Вот загонишь мать в гроб, припомнишь тогда, как отказал в малюсенькой просьбе умирающей.