Перейдя через мост, я заглянула в кофейню за клюквенным сбитнем, побродила по набережной, отмечая предобеденную многолюдность и собираясь с мыслями, задвинула подальше комплексы с необщительностью и отправилась проводить соцопрос.
– Ираида? – переспросила солидная бабушка в овечьей шубе, и из-за стекол очков ее глаза сверкнули неистребимым любопытством опытной сплетницы. – Ираиду, девонька, не найти – она, понимаешь ли, повсюду. Не сидится ей на одном месте. Лет – поди ж как мне, а скачет, козочка, по городу – то тут, то там... Нет, не знаю, где живет. Но Петровна говорила, где-то за загсом.
Выглядит старой, а скачет как молодая – точно ведьма. Многие наказанные внешне старились раньше времени – морщины появлялись, глаза становились пустыми и мертвыми. Зато организм, пропитанный магией, работал как часы.
– Иришка-то? – хмыкнул интеллигентный мужчина в пальто и кожаной кепке «с ушками». – Иришка сама по себе. Вон там живет, за загсом. Идёте прямо до конца улицы, а там направо. Номер дома не помню, извините. Хорошая она, – улыбнулся он тепло, – дочку мою спасла – на ноги поставила, когда врачи в гроб клали. Но вы ее не найдете. Она сама появляется, когда хочет. А не хочет, чтоб нашли, – в жизни не найдете, – наклонился ко мне, понизил голос: – Вы не верьте, будто она безумная. Нет, она нормальна и очень умна. И дар у нее есть, знаете, как у этих, у экстрасенсов, – и кивнул серьезно.
Точно ведьма.
– Крестница ей, говоришь? – дедок с окладистой бородой смотрел на меня с нескрываемым подозрением. – Подруги дочка? А пошто ж раньше-то не интересовались, а, девицей-то нашей? Как убёгла? Куда? Откуда? Ай, темнишь, красавица... Но слухай: вон тот дом вишь, синий? Вот там и живет Ираида Савельна. Но не ломись, поняла? Не стучись. Она сама пригласит. А то ж были смельчаки-то, кто без спросу лез. Прокляла – и где оне нонче? Нема! Сгинули! Вот те крест, девка!
Ничего, я воробей стреляный... И, похоже, я права – она ведьма со сферой Смерти.
– Ираидка-то? – ярко накрашенная женщина за сорок ревниво поджала красные губы. – И зачем вам баба эта дурная? А давайте я вас лучше с доченькой своей познакомлю! Алюша! А ну, бегом сюда! Да вы гляньте только! Модель красоты! Хоть сейчас на подиум! А? Алюша, повернись, не стой столбом! Ну, красавица же, красавица? Вот то-то же! Надумали – Ираидку снимать! Да ее-то из гнезда не вытащишь – горел дом, представляете? – а она сидит в своей каморке, под крышей-то, и мужиков-пожарных проклинает! Дура – она и есть дура! Жаль, спас... ну, эта, повезло ей, ливень был. Алюша, прекрати ковырять немедля!.. Что, снимать-то будем?
Извините, некогда... А за каморку под крышей благодарю, да.
– Вот тут Ираида Савельевна живет. Вот в этом доме, в первом подъезде, на третьем этаже, – боязливо указала на обшарпанное строение девушка в черном берете. – Но вы к ней не ходите, она странная. И наброситься может, и даже с ножом. Случалось. Ее соседи боятся. Да и мы все, – добавила тихо. – У нас, знаете, клиники-то нету, для таких... ну, странных. Но как-то у соседей кончилось терпение, они вызвали из краевой столицы бригаду, а они не доехали. Три бригады высылали, подряд, и со всеми аварии в пути. С жертвами даже, – и, пугливо оглядевшись, добавила: – Говорят, смерть за ней ходит. Кто ей перейдет дорогу – с теми несчастья случаются.
Ну, еще бы – при такой-то сфере... Немного остаточной силы всегда при нас, наказанных. Мне ее хватит, чтобы от погони уйти, следы свои в пространстве запутать, на несколько лет омолодить или состарить человека. А Ираиде Савельевне хватало устраивать несчастные случаи. И чесались руки – прочитать пространство, поискать следы ведьмы и найти ее наверняка... Но после работы с простейшими заклятьями мне плохо. А болеть нельзя – не время.
Собирая подозрительно-заинтересованные взгляды, я кружила у дома до вечера, но безрезультатно. Ведьмы нигде не было, к вечеру она не появилась, и я вернулась в гостиницу не солоно хлебавши. Без аппетита поела, вяло ответила на какие-то Анжелины вопросы и пошла к себе. Проходя по коридору, заметила у двери номера Корифея поднос с едой и опять подумала, не пристать ли... Положить на поднос письмо, например. Или... Да без толку. Он – потомственный ведун и всё прекрасно знает, даже то, что никому знать не положено. Даже то, что не знает ни одно живое существо. Дар такой. И характер – что надо, для защиты от заинтересованных.
В номере я переоделась, напилась горячего чаю и, забив на «призрачные угрозы», включила свет и села за стол, обложившись папками с делами ведьм. Должно быть еще что-то. Что-то важное, но упущенное. Три года – кажется, не столь большой срок, но я ухитрилась неплохо забыться... И разум, и душа – как опустевшие комнаты заброшенного дома, полные воющих призраков прошлого. И разогнать бы их, чтобы сосредоточиться, открыть сундуки с памятью да перетряхнуть спрятанные за ненадобностью знания...