Марина и Сергей
Дяченко
.
ВЕДЬМИН РОД
.
(Ведьмин век-3)
.
.
. . .
Ровно в десять пожилой инквизитор явился на допрос: Руфус, бывший куратор округа Ридна, властолюбивый, заносчивый, высокомерный Руфус переступил порог своего кабинета, лишенный должности, в роли подследственного.
В двух огромных клетках порхали и пели экзотические птицы. Вдоль стен помещались пальмы в кадках. Инквизитор посмотрел сперва на птиц — кажется, с тревогой и сожалением. Потом перевел взгляд на того, кто занимал теперь кресло куратора.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Мартин Старж.
Простые слова поразили Руфуса, как пощечина, — в собственном кабинете он, выходит, не мог больше сесть без позволения.
— Да погибнет скверна, — буднично продолжал Мартин. — Я обвинил вас в служебном подлоге на основе показаний некой ведьмы. Но записи допроса я не вел. Повторить свои слова ведьма не сможет. Таким образом, у меня нет против вас ни улик, ни свидетелей — только то, что знаем мы оба. Теперь вопрос: от чего умер ваш заместитель, инквизитор Иржи Бор? От сердечного приступа?
Сделалось тихо. Руфус тяжело дышал; до него медленно доходило, в какую ловушку загнал его Мартин. Панический рапорт об отставке уже подан, служебное расследование запущено, отступать поздно… или не поздно?! На лице у бывшего куратора застыло мучительное сомнение: он должен был сделать выбор из двух одинаково плохих вариантов.
Пауза затягивалась. Руфус молчал, будто ему заклеили рот. Мартин не торопил его; новая попытка солгать оказалась бы для бывшего куратора непереносимым унижением, тем более что унижаться пришлось бы перед человеком, которого Руфус презирал и ненавидел. Но признание грозило неопределенными последствиями в будущем — Руфус должен был передать свою судьбу в руки Мартина, причем по своей воле, раз доказательств нет.
— Вам нужно время, чтобы принять решение? — мягко осведомился Мартин.
Руфус посмотрел на него с ненавистью и мукой. Хотел что-то сказать, но снова промолчал. Прошло еще несколько минут.
— Мой заместитель Иржи Бор, — начал наконец Руфус не своим, напористым, а очень слабым и бесцветным голосом, — был убит ведьмой…
Мартин вытащил из кармана диктофон, включил и положил на стол. Руфус говорил, выжимая из себя слова с трудом и омерзением; с каждым словом в его голосе все больше звучала растерянность, будто он сам не понимал, как мог по доброй воле совершить то, что совершил:
— …он был обнаружен нами, мной и подчиненным, на столе в кухне арендованной квартиры, его грудь рассечена, сердце изъято и частично помещено… в ротовую полость. С момента смерти прошло не менее трех суток. Задержать ведьму по горячим следам не представлялось возможным. Я счел… оправданным не предавать этот случай огласке… чтобы не способствовать паническим настроениям. Учитывая, что ведьма давно покинула провинцию… по моим расчетам… И огласка не имела бы положительного эффекта… Я не стал докладывать в Вижну о происшествии. По официальной версии, Иржи Бор умер от сердечного приступа.
Он замолчал. Мартин выждал паузу:
— Что-то еще хотите добавить?
— Все, — мертвым голосом сказал Руфус.
Мартин выключил диктофон:
— Не под запись. Можете объяснить — зачем?! Такой опытный человек, как вы…
— Ты не поймешь, — Руфус разглядывал столешницу.
— Что мне помешает?
Руфус поднял взгляд, будто камень, и посмотрел на Мартина через стол — с тоской:
— Один рождается с серебряной ложкой во рту… по факту рождения получает все… Статус, деньги, свободу, возможности… преференции… Пост куратора округа Одница в двадцать семь лет… А другой тяжело работает с детства, пробивается сквозь жизнь, как сквозь застывший бетон… с чугунными гирями на ногах… голодает в юности, чтобы покупать книги… изнашивается, стареет, зубами выгрызает успех… Получает какое-то признание… Но судьба издевается, подсовывая безнадежное дело… и единственная попытка обмануть судьбу… заканчивается вот так.
— Вы не судьбу пытались обмануть, — сказал Мартин. — Вы пытались обмануть Инквизицию.
— Радуйся, — пробормотал Руфус, отводя взгляд. — Смотри, торжествуй: человек рвал жилы всю жизнь, чтобы оказаться накануне пенсии выброшенным. За бортом. На дне. Работать курьером, если возьмут… пиццу разносить…
— Зачем же так мрачно? — Мартин приподнял уголки губ. — В тюрьме кормят бесплатно. А когда выйдете, как раз и пенсия подоспеет.