Эгле прищурилась; она бы не смогла описать, чем именно привлек ее сундук, что она чувствует, глядя на него. Звук, запах, свет? Ничего подобного. Похоже на отвращение непонятной природы. Отвращение и страх…
Она бросила выразительный взгляд на Мартина. Тот обернулся к щуплой женщине:
— Хозяйка, будьте добры, откройте сундук.
— Зачем?!
Мартин посмотрел на констебля. Тот дрожащей рукой протянул женщине бумагу с печатью. Женщина глянула, как на чистый лист, будто внезапно разучившись читать.
— Открывайте, — сказал Мартин, и в его голосе прозвучала жесть.
Эгле подобралась: ну с этой-то бедолагой он мог бы обращаться помягче?!
Женщина больше не возражала. Она вообще не привыкла возражать. Эгле смотрела на нее с болью — как на медведицу в бродячем цирке, с железным ошейником на цепи.
Поднялась крышка — сундук был полон тряпья, сверху лежало пожелтевшее от времени постельное белье.
— Эй, что тут вообще творится?!
Наконец-то появился хозяин дома — Эгле отлично помнила его. Васил Заяц, как выяснилось. Менеджер. Все его внимание было приковано к Мартину, на Эгле он поначалу внимания не обратил.
— Констебль! Эй, Лис, что происходит?!
Мартин даже не повернул головы, он смотрел на женщину:
— Вещи сверху уберите, пожалуйста.
Покорно, как загипнотизированная, хозяйка взяла в охапку старые наволочки, льняные простыни; под белой тканью пряталась черная: вымпелы и нарукавные повязки с красными буквами. «Новая Инквизиция». Эгле почувствовала тошноту.
— Что тут… — начал Васил Заяц и осекся.
— Это ваши вещи? — Мартин наконец-то посмотрел на него. — Да? Нет?
— А ты кто такой?!
Мартин вытащил жетон с проблесковым маяком:
— Верховная Инквизиция Ридны, куратор Мартин Старж…
— Старж?! — Заяц переменился в лице и попятился, глядя на Мартина, как на привидение.
— Это ваши вещи? — повторил Мартин.
— Нет, — пробормотал менеджер. — А… что такое, это же всего лишь тряпки?!
Из глубины дома показался юноша — в майке и спортивных штанах, в войлочных домашних тапках. Ему было не больше двадцати, и на прыщавом лице застыл такой ужас, как если бы он ждал этой минуты много дней и боялся ее.
— Это не просто тряпки, — сказал Мартин. — Это доказательство вашего участия в преступной организации. Что здесь написано, читать умеете?
— Что угодно можно написать. — Под его взглядом Менеджер чуть побледнел. — И это не мое, это я… нашел на свалке, взял для переработки… Знать не знаю…
Эгле потянула носом:
— Ящик стола. Верхний.
Менеджер наконец-то посмотрел на нее — и тут же узнал. Глаза его расширились:
— Ведьма!
— Да вы что, — пробормотал Мартин с тяжелым сарказмом. — Да не может быть.
— Это ведьма. — Менеджер обернулся к констеблю. — Кого ты ко мне привел?!
— Они сами пришли, — пролепетал констебль. — Я ничего не мог…
— Я здесь инквизитор, — холодно сказал Мартин, — и я решаю, кто ведьма, а кто нет… — Он остановился у письменного стола, снова посмотрел на женщину: — Откройте, пожалуйста.
— Я не знаю, где ключ, — прошептала она, бросив испуганный взгляд на мужа.
— Эгле, — на хозяина Мартин даже не посмотрел, — помоги нам, пожалуйста.
Эгле подошла вдоль стены, стараясь не ступать мокрыми ботинками на тканый ковер, протянула руку и безо всяких спецэффектов, чтобы никого не шокировать, открыла ящик. Со стороны могло бы показаться, что он просто не был заперт, — но Эгле знала, что замок был, и хозяин тоже об этом знал.
— Это ведьма! Она…
— Это свидетель, — сухо сказал Мартин. — Она дала показания против вас. И повторит в суде.
Менеджер хватал воздух ртом:
— Нет таких законов… чтобы ведьмам давать показания…
— Будут. — Мартин кивнул с притворным сочувствием. — Эгле, что там?
Ящик стола был пуст, если не считать единственной флешки, красной, пластиковой. Эгле поняла, что ей противно ее касаться, что она никогда не возьмет это в руки. Там, на флешке, первый ролик «Новой Инквизиции», слитый в сеть и породивший затем подражателей: четверо ублюдков издеваются над девушкой, неинициированной ведьмой, и потом поджигают дом, и все это под закадровый текст:
«Инквизиция умерла. Великая традиция борьбы, охоты, наказания — все в прошлом. Это сделали вы, ведьмы, вы растлили Инквизицию, вы разложили ее изнутри… Но рано радоваться… Ведьма, знай, что тебя ждет твой костер. Ты язва, ты проклятие, мы Новая Инквизиция. Мы придем за тобой…»