Руфус вскинул на него ошеломленные глаза:
— И где же здесь уголовный состав?!
— Соучастие, — Мартин невинно улыбнулся. — После Иржи Бора она убила еще двух инквизиторов в Однице. А вы соучастник, вы скрыли ее преступление. Можете доказать, что бескорыстно?
— Какой же ты ублюдок, — с болью прошептал Руфус.
За несколько секунд он вылинял, как тряпка, брошенная в чан с отбеливателем. Глаза сделались совсем крохотными и подернулись дымкой.
— Я пошутил, — сказал Мартин после паузы. — Предъявлять вам соучастие — значит сводить личные счеты. Я не стану.
Руфус близоруко моргнул. Перевел дыхание:
— Издеваешься…
— Вижу, что неудачная шутка. — Мартин пожал плечами. — Извините.
— «Не стану», — пробормотал Руфус, кончиками пальцев вытирая уголки слезящихся глаз. — Можешь себе позволить. Быть каким угодно — добрым, великодушным… уважать себя… ценить себя… Никогда ни в чем себе не отказывал… никогда не выбирал, пообедать или починить ботинки…
— Вы правда хотите меня разжалобить? Серьезно?
Руфус скрежетнул зубами, рискуя сломать их.
— Я бы не исключал вас из состава Инквизиции, — сказал Мартин задумчиво. — Ваш опыт пригодился бы, но… человеку, способному на такой подлог, больше никогда и ни в чем нельзя доверять.
— Мне не нужно твое доверие, — процедил Руфус. — Там была ведьма… Чудовищная, судя по почерку. Она ушла, сбежала… Когда мы нашли Иржи, ее и след простыл… мы не могли ее взять, мы никак не могли ее выследить… Могли только признать свою беспомощность и подставиться под порку, ты бы порадовался… Ну, веселись теперь…
— Вам повезло, — серьезно сказал Мартин. — Если бы вы попытались ее взять — список погибших стал бы длиннее.
Мутный взгляд Руфуса немного прояснился — этот человек все-таки был профессионалом:
— Как ты выкрутился? Почему она тебя не убила?!
— Повезло, — после паузы сказал Мартин. — Флаг-ведьма, колодец под сотню. Реликт. Очень старая, без малого двести лет.
Он мельком бросил взгляд на свою пострадавшую руку — два пластыря, на ладони и на тыльной стороне, и слегка непослушные пальцы.
— Всё тебе, — прошептал Руфус. — Талант — тоже тебе. Удача — валом, горой… Если бы у меня был выбор — я пошел бы в Инквизицию?! Да никогда. А ты пошел… Хотя мог быть кем угодно. И везде получал бы лучшее. Непотопляемый. Неуязвимый.
— Я думаю, на этом мы можем закончить, — сказал Мартин. — По результату расследования вы исключены из состава Инквизиции. В других мерах не вижу надобности. Ваши показания передам в Вижну вместе со своим решением. Птиц, пожалуйста, заберите, я подозреваю, что они вам дороги.
Птицы в клетках, равнодушные к их разговору, беседовали о своем — обмениваясь трелями.
— Люди говорят, ты привез с собой ведьму, — тяжело проговорил Руфус. — И она… инициирована.
— Совершенно верно, — Мартин вежливо улыбнулся. — Это моя жена.
Тусклые глаза Руфуса прояснились и вспыхнули, лицо на секунду сделалось радостным и хищным.
— Наконец-то ты ошибся по-крупному, — прошептал Руфус. — Зарвался, слишком привык к своему везению… Но любое везение когда-нибудь заканчивается. Посмотрим, как закончишь ты.
— Я только начал, — сказал Мартин.
Часть первая
Шел снег, накрывая грязь, лед, опавшую хвою и прошлогоднюю траву. Селение Тышка, спрятанное в горах, выглядело умиротворенным и даже буколическим. Спускались сумерки; на центральную улицу, кое-как очищенную от наледи, выехал черный инквизиторский автомобиль, каких здесь не видели уже давным-давно.
Улицы были пустынны. Дети, прилипнув к окнам, провожали черную машину глазами. Редкие прохожие вытягивали шеи, пытаясь что-то различить за непроницаемыми тонированными стеклами. Инквизиторский автомобиль казался хищным зверем, зловещим, жестоким, наделенным собственной волей. Зеваки переглядывались:
— Ну, всё…
— Что — всё?!
— Конец той ведьме, что в лесу.
— Да что они могут? Нынешние-то инквизиторы… Только выглядят страшно…
Машина остановилась перед местным полицейским участком — деревянным одноэтажным зданием. Некоторое время ничего не происходило. Потом из автомобиля поднялся мужчина в черном пальто, похожем на инквизиторскую хламиду. С непокрытой головой, с канцелярской папкой в руках, издали он мог бы показаться чиновником или банковским служащим, если бы не выражение лица; в лице прибывшего имелось нечто, заставившее зевак перейти на шепот:
— Инквизитор… из этих… маркированных… точно.