Перебравшись косить на территорию семейной усадьбы, уже не следил за дорожной активностью. Покос завершился только после полудня. По быстрому перекусив, пошёл таскать воду в баню. Пока шёл процесс протопки и нагрева котла, заварил в большой китайский термос вкусный чай на травках. Люблю я в бане не пиво хлестать, а чайком баловаться. Пивом можно на камни поддать, и то разбавленным. Парная нагрелась до нужной температуры через пару часов, и началось банное таинство.
Обожаю этот ритуал! Сначала прогреться, потом поддать на раскалённые камни разбавленным пивом, окунутся в ароматный пар, снова прогреться, а уже после этого отхлестаться веником. А в перерывах выходить в предбанник, подышать и хлебнуть пряного чая.
Охаживая себя веником, заметил на боку достаточно крупный синяк. Всё-таки где то приложился, хотя может от косилки остался след, с непривычки. Не болит, и то радость. И уже сидя на лавочке под яблоней, чистый телом и душой, с тем же чаем и початой бутылочкой водки, предавался блаженству.
Компанию мне составлял дед Василий. Не то, что бы сосед так любил выпить, но пару-тройку рюмах со мной за компанию, всегда готов употребить. Тем более под неспешную беседу. А как говорил один известный полководец - "После бани, последние штаны продай, а рюмку выпей!". Вот и сегодня, под рюмочку и неспешный разговор, дед мне поведал о сегодняшнем переполохе.
Оказывается, ночью на территорию эко фермы пробрался огромный волчара, зарезал трёх лошадей и перепугал персонал и отдыхающих. Поэтому и был с утра исход туристов. А ещё, срочно прилетел хозяин, разбираться что почём. Хотя, где он там собрался ловить того волка, леса то вокруг какие. Мы еще просидели с часик, перемывая косточки то правительству, то киноактерам, в конечном итоге сойдясь на мысли, что демократия это зло, разошлись по домам.
Дальше всё снова двигалось по накатанным рельсам. Хоть глобальную изоляцию уже отменили, меня решили оставить на удалёнке. Ну а чего? Работу я делаю в срок и качественно. В офисе мне сидеть не обязательно, им и без моей персоны хорошо. Деньги и на карту можно перекидывать. Да я и сам не рвался в столицу, понравилась мне такая жизнь. Тихая, размеренная, сам себе хозяин, не жизнь, а мечта. Если заскучал, позвонил своим. Нужно живое общение, так ведь есть соседи. А ассортимент ближайших магазинов ничем не отличался от столичных супермаркетов. Был даже бонус, яички из-под домашних курочек с яркими желтками, которые с радостью продавала соседка. Шикарнее яичницы я не ел в своей жизни. А расползтись на таких харчах, мне не давали регулярные пробежки. И менять в жизни ничего не хотелось.
Вскоре и происшествие на ферме, и мой странный сон забылись. Потянулись размеренные дни. На пару недель приезжала сестра с детьми, отчего мне пришлось перебраться на мансарду, благо погода уже позволяла. Стало шумно но и весело одновременно. Быстро уяснив, что меня на втором этаже доставать нельзя, племяшки отстали и нашли игры и без моего присутствия. А беседы с сестрой по вечерам, разнообразили жизнь. Но и появились новые обязанности, воды понатаскать побольше, баню топить через день, не для того что бы попарится, а детям помыться. Да ещё в магазин почаще прокатиться. Но это не напрягало, и две недели не такой уж большой срок, что бы ни потерпеть мелкие неудобства.
И вот я снова один. Переехал на первый этаж, там попрохладнее. Летнее июньское солнышко бодро нагревало крышу, и на мансарде стало душновато. Есть своя атмосфера в старых деревенских домах. Летом приятная прохлада, зимой неповторимое тепло от печки, и неповторимый запах.
Утренняя пробежка принесла сюрприз. Сначала я заметил, что натоптанная мною тропинка местами разбита колёсами. Судя по протектору, чем то большим и мощным. Сразу вспомнился рассказ деда Василия, об охотниках-браконьерах. Он как то на днях поведал мне о крутых мужиках, которым и милиция не указ, не говоря о егере. И вроде ходит слух, что они чуть ли не из властных структур. И приехали они завалить того огромного волка, ну а заодно пострелять и прочую дичь. Ну и как следствие, угробить мою любимую тропку. Но это были лишь цветочки, ягодки меня ждали у самого Ведьминова Яра.
Прямо на тропе стоял огромнейший джип, перекрывающий всё пространства, за ним ещё один большой внедорожник, сверкал хромом и лаком. На моей любимой поляне стояли цветастые палатки, громоздились раскладные кресла и стол. Тихо бурчал генератор. Его перекрикивал магнитофон, орущий, что то из шансона.
Моё присутствие заметили. От костра выдвинулись два, по пояс голых, субъекта. С одинаково короткими стрижками, рельефной мускулатурой на волосатой груди и ростом под два метра. В штанах цвета хаки и ботинках с высоким берцем. На поясах у обоих весело по кобуре, из коих торчали рифлёные рукоятки пистолетов. А за накрытом снедью столом, сидели трое джентльменов. Все одеты в стили милитари, явно от известных дорогих брендов, с короткими, но чересчур опрятными причёсками, и выражением пренебрежительной скуки на холёных лицах. Так обычный человек смотрит на назойливую муху. Поляна не отличалась большими размерами, и "двое из ларца, одинаковых с лица" оказались передо мной.
- "Тебе чего здесь, мальчик, надо?" - пророкотал один из бугаёв.
- "Вали, пока ноги не переломали, спортсмен!" - грубо добавил второй.
Я никогда героем или суперменом не был, и реально смотрел на свою силу и боевые навыки. Поэтому тихо промямлил извинения и потрусил в обратную сторону. День был испорчен безвозвратно.
Вернувшись в деревню, ополоснулся в летнем душе, и засел за работу. Но даже, не особо то и сложное задание, абсолютно не клеилось. Вот надо так испоганить весь день. Чертыхнувшись и психанув, решил забросить на сегодня работу. С красными глазами, выполз в сад на лавочку. Пение соловьёв и красота заката, немного успокоили разгулявшие нервы. А найденная в заначке, опустошённая на две трети, бутылка коньяка, придала даже радость. Нарезав на закуску колечки из краковской колбасы, найденным в лесу ножом. Это, конечно, не идеальная закуска под коньяк, но мне было пофиг.
Ещё не успело погаснуть за горизонтом светило, как с другой стороны в небосвод полез белый диск луны. Представив, как бы она прекрасно смотрелась с полюбившейся полянки, сидя на родном бревне. А потом припомнил, что поляну мою осквернили, а бревно попилили на дрова. Тогда вместе с лунным диском, в душе моей поднялась тоска, с жаждой справедливости вперемешку.