Маргарита Боулес
Ведьмин Заговор. Рассказ
– Пропала! Райя пропала! – грузный мужчина влетел в задымлённое помещение с луком в одной руке и с оленьей тушей наперевес. В таверне замолчали на мгновение и поёжились от сквозняка, а потом начались боязливые перешёптывания и толки о лесном чудище, о проклятье дремучего леса и о высокой скале, что уходит высоко ввысь и скрывается за облаками. О ведьмах, что живут в этих краях с начала времён, о лешем и избушках на курьих ножках. Финн стоял рядом с отцом, удерживая в маленькой ручке перочинный ножичек, но в его глазах была решимость найти сестру и вернуть в дом целой и невредимой и никакие проклятия этого мира или иного не пугали маленького мальчугана. Он в силу своих восьми лет не боялся ни ведьм, ни колдунов, ни дремучего леса, куда отец часто брал его охотиться с детства, обучал искать следы диких животных и добывать дичь, но в чащу леса ходить запрещал. Повсюду на деревьях висели белые ленточки, там, где ходить безопасно, но там, где ленты обрывались – начиналось гнилое болото и территория ведьм, водяных, колдунов и проклятых. Говорят, во время полнолуния можно услышать вой из чащи, но не волчий, а человеческий, детский плач и крики, а из болота выплывают русалки и затаскивают на дно озёра, заблудшую жертву. Говорят, что живут в их тёмном лесу ведьмы и каждый год проводят некий шабаш, на который утаскивают девушек из деревни, приносят их в жертву тёмным силам. И вот скоро кровавое полнолуние и ночь «Алых огней». Мистический праздник, во время которого в деревне разводят костры, жгут чучела животных, обливаются красной краской, рисуют на телах древние руны и символы, что отпугивают нечисть. Финн любил этот праздник, любил обмазываться в грязи с папой, жарить дичь, печь картошку в углях, рисовать узоры и отпугивать ведьм, а его сестра Райя вместе с подругами заплетали друг другу косы до самого пола и наряжались в диковинные длинные узорчатые красные платья. И вся деревня плясала до поздней ночи или до первого предрассветного лучика солнца.
Финн осматривал таверну и дивился тому, что слышал. Папа никогда не рассказывал ему сказки, а вот мама бывало, перед сном наговаривала истории и легенды, но в них ведьмы были добрые, леший никого не сбивал с пути, а русалки не утаскивали на дно, но папа считал, что мир не такой добрый, каким видела его мама. И оказалось, что папа прав, потому что пару месяцев назад мама слегла с хворью и до сих пор не оправилась, а сестра пропала и никто не желал им помочь, некоторые боялись заразиться болезнью от мамы и весь дом лёг на плечи его сестры, а сейчас и Райя пропала. Его сестра любила петь песни, вкусно готовила и рассказывала сказки не хуже мамы. Она заботилась о маме, помогала отцу и Финн сейчас ощущал острую необходимость защитить сестру, был готов выцепить её из рук любой ведьмы, хоть выгрызть зубами, но спасти.
– Вторая девушка за неделю, – озабоченно оповестил трактирщик. – Надо предупредить баб в лес ни ногой, ни по грибы, ни по ягоды, а то утащат. Своруют наших женщин.
– Надо мужчин собрать и пойти в лес, найти дев! – ударил по столу чаркой с медовухой грузный градоначальник. Финн знал мистера Бакли «большое пузо», как добряка и весельчака, но папа величал его бездельником и прохиндеем. Последнее слово мальчуган не совсем понимал, но чувствовал, что это что-то обидное и не слишком хорошее. Мальчик не знал, за что отец недолюбливает этого весёлого и добродушного человека, что приносит для мамы лекарства и спрашивается о её здоровье. Отцу Финн не рассказывал, что мистер Бакли снабжал их лекарствами, потому что папа не любил посторонних и не принимал помощи, но мальчик хотел спасти мать и думал, что настойку из трав, что по доброте душевной приносит мистер Бакли помогает маме справиться с недугом.
– Ты что ль пойдёшь? – незнакомый мужчина изогнул брови в насмешке.
Финн удивился, что рослые мужики опасались ходить в чащу, боялись невиданной силы и ведьминских чар, а вот папа никого не боялся. Папа вообще мог всё на свете, даже медведя голыми руками завалить, но с болезнью мамы отец стал серее тучи и совсем перестал улыбаться, чаще хмурился и печалился, а теперь ещё и злился.
– Я пойду! – сказал папа. – Но мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за женой и сыном.
– Я тоже пойду! – встрял Финн.
– Не лезь, когда взрослые говорят, – остегнул его отец.
– Но я – воин, как ты, пап. Я готов.
– Ты не готов и будешь нужнее маме, – уже тише произнёс мужчина, чуть склоняясь к мальчику.
– Но…
– Закончили!
Финн сморщился и недовольно уставился на отца. Доводы отца имели смысл, но и сидеть сложа руки он не мог.