Во сне ей было жарко и нечем дышать. Иногда казалось, что весь нос забит песком. Мелкие песчинки путались в волосах, залезали под кожу, забивали нос и горло. Алёна просыпалась от мучительного кашля и с удивлением видела вокруг себя не раскалённую пустыню, а стены деревенского дома.
Днём ей постоянно хотелось пить. Даже в прохладе зданий девушку мучила жажда. Она жадно пила воду из крана и не могла напиться. Коллеги смотрели с удивлением, но объяснить свои поступки Алёна не могла, так как сама не понимала.
Иногда в снах приходило чувство холода, будто она вышла без одежды на мороз. Она пыталась оглянуться вокруг, посмотреть, где находится, но глаза не открывались. Да и двигаться она не могла, было ощущение связанности.
После таких снов Алёна просыпалась с тяжёлым дыханием и нервной дрожью по всему телу.
Стала бояться ложиться спать и подолгу сидела у свечи, пытаясь устать настолько, чтобы уснуть без сновидений. Но это удавалось не всегда.
В бессонные ночи девушка изучала записи, которые отыскала. Обе книги: найденная на чердаке и принесённая неизвестными людьми к ней в дом — лежали на столе.
Прочитав в записях старухи, что на воске можно делать отливку, Алёна решила отлить свой сон. Понимая, что он связан с мужем, она нашла фотографию Тимура и поставила на стол.
Потом растопила воск и начала выливать его на воду, произнося слова заговора из найденной книги.
Воск лился тонкой струёй и принимал причудливые формы. Потом Алёна слила воду и стала разглядывать то, что получилось. Ей почему-то пришло в голову, что перед ней холщовый мешок, размером с полчеловеческого роста, а в мешке…
Дальше Алёна смотреть не могла, её накрыла волна боли по всему телу. Казалось, что руки и ноги спутаны, туловище сжато, а снаружи идут удары… Далее пришло ощущение, что она взлетает и больно падает на разные части скрученного тела.
Вскрикнув, девушка вышла из этого состояния, но ещё долго чувствовала струящуюся по телу боль. Алёна боялась признаться себе, что это было. Ведь провалившись в отлитую фигуру, она уловила знакомый запах, это был запах Тимура…
Всю ночь она не находила себе места. Хотела пойти к родителям мужа, в военкомат, но понимала, что ей никто не поверит, только подумают плохо о её здоровье. Да и найти Тимура по тому, что она почувствовала, было невозможно.
Потом она решила обратиться к ведьме в соседнем селе или дойти до селения лесных жителей и попросить их о помощи. Алёна была уверена, Тимуру нужно помочь. Но как это сделать, она не знала. И что она могла, находясь в другой стороне за многие километры от любимого? Она могла лишь чувствовать его боль, и от бессилия что-либо сделать ей становилось плохо.
Танюша заворочалась в своей кроватке. Алёна подошла к дочери и увидела смотрящие на неё открытые ясные глазки. Они были так похожи на глаза её отца. Девочка поморщилась, будто ей тоже было больно.
— Всё хорошо? — с тревогой спросила Алёна, гладя животик малышки
Танюша наморщила носик, но плакать не стала, посмотрела на маму совсем не детским взглядом и заснула вновь.
А Алёна продолжала тревожно ходить по комнате. Она взяла книгу, где был описан обряд возвращения пропавшего, он был в той книге, что ей принесли. Перечитав ещё раз, она почувствовала дрожь по всему телу. Разумом она не верила, что это сработает. Но бездействие сводило её с ума.
Представив на секунду, что муж на самом деле живёт в таких условиях, Алёна хотела испробовать все способы, пусть самые странные и невозможные, но доступные ей.
Проводить ритуал в присутствии дочери было нельзя. И Алёна решила, что после следующей смены не будет брать Танюшу на ночь к себе, а попросит свекровь последить за девочкой, и проведёт обряд. Ещё раз проверила, что у неё готово всё необходимое; даже Луна прибывала и в ближайшие дни должна была стать полной.
Когда девушка приняла это решение, ей вдруг стало легко. Хотя её страшили те действия, что надо было сделать.
А ещё в ней проснулась ненависть к тем людям, что удерживали её мужа. То, что Тимур в плену, Алёна не сомневалась. Судорожно перебирая страницы, она искала проклятья для врагов. Внутри поднималась буря. Девушка чувствовала себя будто одержимой.
Разливавшаяся злость требовала стереть в порошок нелюдей, что терзали Тимура. Внутри нарастало напряжение. Оно было гораздо больше, чем волна, что накрывала её в разговоре с Аней, после которого на ту посыпались неприятности.
Алёна радовалась этому состоянию, надеясь, что её ненависть докатится и до далёкой страны. Одновременно она понимала, что может злиться сколько угодно, но есть обстоятельства, которые сильнее её.