Жена сидела рядом с ним и боялась пошевелиться.
— Единственной возможностью сбежать был момент, когда меня доставали из ямы и начинали бить. Это повторялось довольно часто и ждать себя не заставило. Уйти не удалось, да я и не рассчитывал. Уповал на то, что выстрелят и всё закончится. Но эти …. решили иначе. Я плохо понимал их речь, но вроде они поругались, что со мной дальше делать. В итоге накинули мне на шею поводок и таскали за него. Почему они меня не убили, я не знаю. Возможно, им нравилось тренироваться на мне. Они отрабатывали удары, и если я слишком сильно сопротивлялся, то тянули за поводок, как собачку, давая противнику возможность добить меня. После побоев у меня начали отказывать ноги. Видя, что я не могу стоять, меня на время оставили в покое. Единственным, кто подходил ко мне, была женщина, которая приносила еду. Как-то вместе с едой, она кинула мешочек, я сначала думал, что это отрава, чтобы я проглотил и не мучился, но потом понял, что это мазь. Пока душманы меня не трогали, мазал ею ноги и всё тело, становилось легче. Вообще мне всё время казалось, что кто-то меня оберегает. То, что я там выжил — не просто так. Сейчас я много думаю об этом и не нахожу ответа. Потом всё началось заново, они стали доставать меня и в какой-то момент выбили руку так, что она перестала слушаться.
Тимур замолчал, растирая плечо. Его рука только начала восстанавливать свои функции, благодаря проведённой операции, упражнениям и массажам Алёны.
Девушка слушала мужа и не понимала, как он может так спокойно говорить о своём прошлом, будто события, которые он перечисляет, происходили не с ним. Алёна чувствовала, что говорит он далеко не всё.
— Прошлой весной, — продолжал Тимур, — что-то изменилось. Казалось, что душманы чем-то обеспокоены, их голоса стали нервными. Я понял, что они к чему-то готовятся. За время пребывания в плену я стал разбирать их намерения по тону общения. Сейчас они были обеспокоены собственной безопасностью. А меня перестали доставать из ямы, будто забыли о моём существовании. Даже женщина, что приносила мне пищу, перестала приходить. Потом я различил звуки выстрелов, мелькнула надежда, что пришли за мной и скоро я буду среди своих. Но я ошибся. Это был конфликт между местными. Они что-то не поделили между собой. Все, кто издевался надо мной — погибли. Я достался победившей стороне, и это оказалось моим спасением. Потому что душманы, которые изначально захватили меня, не рассматривали вариант обмена с нашими. А у новых были какие-то выходы на наше командование. И в итоге они договорились. Потом я оказался в госпитале, так как сразу везти меня домой было нельзя. Меня подлатали и отправили. Возможность сообщить родным появилась, только когда я оказался на Родине. Но я попросил не связываться с вами, хотел сам приехать.
Алёна размышляла над услышанным, проводя параллели со своими действиями.
— Когда был конфликт между местными? — спросила она.
— Я не знаю точно, — ответил Тимур, — в госпиталь я попал летом, значит, где-то весной всё закрутилось.
Девушка испуганно вспоминала, что именно в это время провела ритуал на возвращение мужа и гибель его мучителей.
«Нет, не может быть, чтобы я так повлияла, — думала она. — Я всего лишь самоучка, ничего не понимающая в магии. Ведь если я запустила эту цепь событий, то несколько серебряных монет не могут быть оплатой произошедшему».
Тимур вернулся из своих воспоминаний.
— Я до сих пор не верю, что смог выжить, — сказал он, обнимая Алёну, а ей было страшно.
Танюша приняла папу хорошо. На трёхлетие Тимур подарил ей большую куклу — с открывающимися глазами, длинными волосами и в красивом платье. Алёна на всю жизнь запомнила полные восторга глаза дочки. Она обнимала отца и говорила, что ей очень-очень нравится кукла и что она рада, что папа рядом.
— Я знала, что ты вернёшься, — по-взрослому говорила ему Танюша. — Мы с мамой каждый день ждали тебя. И бабушка с дедушкой тоже.
В своей речи девочка ещё путала многие буквы, но фразы у неё получались стройные. Услышав последнее предложение, Алёна подумала, что дочь говорит о родителях Тимура, которые очень переживали за сына, но через некоторое время Танюшка спросила:
— А почему бабушка с нами никогда не разговаривает?
— Как не разговаривает? — удивилась Алёна. — Она тебе сегодня книжку читала, чаем с бубликами поила, когда мы к ней в гости ходили.