Но со временем ей пришлось подменять коллег, и однажды, занимаясь выдачей отправлений, Алёна столкнулась со свекровью. Та забирала посылку от родственников мужа.
— Как вы? — невольно спросила Алёна, ведь несмотря ни на что она была благодарна этой женщине за помощь в трудные времена.
— Лучше уже, даже ходить могу. Ползимы лежала, по дому ничего делать не могла. Хорошо, дочки уже большие, всё сами умеют. И об отце позаботились, — ответила свекровь.
— А Тимур? — чуть дрогнувшим голосом спросила девушка.
Его мать вздохнула.
— Выписался недавно. Почти полгода отлежал, — сказала она.
— Ему лучше? — уточнила Алёна.
— Пока не пьёт, лучше. А как дальше пойдёт — не знаю, — был ответ. — Да будто не живёт он, а так по земле ходит. Другим он из армии вернулся, совсем другим…
Больше им поговорить не дали, женщины попрощались, и мама Тимура ушла.
Спустя какое-то время «добрые» старые знакомые, которые посещали почту, сообщили Алёне, что её муж сошёлся с Полиной, потом говорили про Катю. Долго с ним никто не выдерживал, но желающие прибрать такого завидного жениха всё равно находились. Тимур ведь вернулся работать в мастерскую, деньги были, жил самостоятельно в доме бабки, вот женщины и приходили к нему попробовать счастье. Да быстро сбегали. У Алёны с дочерью он больше не появлялся.
В один летний день её поджидала на улице очередная пассия Тимура с требованием оформить развод, так как у них будет ребёнок. На что Алёна ответила, что если её бывший муж хочет, пусть сам и разводится, ей некогда.
Благодаря своей работе на почте она могла отслеживать уведомления, но на её имя так ничего так и не поступило. А потом Алёна узнала, что та девушка потеряла ребёнка. Рассказала об этом Евдокии, ведунья покачала головой.
— Не будет пока у Тимура детей, — сказала она, — чтобы ребёнок жил, ему силы нужны. Развитие жизни этого требует. А откуда силы взять, если Тимур сам еле по земле ходит? На одной материнской линии ребёнка не вытянуть, если отца к земле тянет. Поэтому и сказала я как-то, что с Тимуром тебе матерью больше стать не получится.
Девушка выслушала её, чувствуя правоту слов. Сама она ещё вспоминала мужа и не готова была подавать документы на развод. Хотя не видела и возможности примирения.
Осенью Алёна восстановилась в училище, прошла практику с вечерним отделением и к новому году получила диплом. На почте в это время крутилась, как могла. Приходила раньше других или задерживалась до ночи.
После получения диплома встал вопрос о постоянной работе. Её надо было искать в городе, да и Танюшке с осени пора было идти в школу. Остаться жить в лесной деревне и водить дочь на учёбу в соседнюю деревню, где была почта, девушка не решилась.
Последние дни перед увольнением Алёна дорабатывала под косые взгляды коллег и посетителей. Слухи, распускаемые сплетницами из её деревни, добрались и туда, как только стало известно её новое место работы.
Устами других людей Алёна обвинялась в злоключениях Тимура, подозревалась в колдовстве и «недобром взгляде»: мол, если посмотрит исподлобья, так неприятности у человека начинаются. Поэтому девушка решила уехать в город, чтобы больше не связываться с деревенскими. И тем более не подпускать их к своей дочери.
Она устроилась на небольшое предприятие в городе, надеясь, что ей выделят комнату. Но жильё не дали. Поэтому Алёна сняла на первое время угол и оставалась там ночевать на буднях. Танюшка в ту весну жила с Евдокией и Степаном. Хотя девочка очень скучала в разлуке, забрать её к себе Алёна не могла — хозяйка не разрешала.
Но ближе к сентябрю она наша довольно большую комнату в городе, которую сдавала пожилая женщина, живущая одна. К ней они с Танюшей и переехали, девочка пошла в школу. И теперь уже в лесную деревню они ездили только на выходные.
В круговороте дел, разрываясь между работой и дочерью, Алёна с грустью вспоминала спокойные дни в доме отца или Евдокии, когда они много разговаривали, гуляли в лесу, делали куколок и жили так, будто окружающего мира не существует. Но время диктовало свои условия: вскоре лесной деревни не стало.
В один из своих приездов к отцу, когда Танюша уже пошла во второй класс, Алёна застала их с Евдокией очень встревоженными.
— Что случилось? — спросила девушка после первых приветствий и объятий.
— Ой, дочка, даже не знаю, с чего начать, — сказал Степан, — деревню нашу снести хотят.
— Как это — снести? — удивилась Алёна. — Деревенские приходили? — спросила она, пугаясь того, что здесь происходит по её вине.