— Можно на этом комоде попробовать разобрать, — ответила Алёна, указывая на стоящий в углу прямоугольный комод с ящиками.
Но при этом она понимала, что Танюше здесь не понравится. Дочь никогда не жила в коммунальной квартире, да и с учётом графика Алёны привыкла быть одна в своей комнате. А здесь надо было жить всем вместе и далеко от привычного района и друзей.
Её мысли подтвердила и дочь, отказавшаяся переезжать с мамой.
Степан тоже не знал, как относиться к тому, что его дочь будет жить с мужчиной без брака. Да ещё и любимую внучку увезёт.
Костя молчал, давая Алёне самой принять решение. Взвесив все за и против, она в итоге отказалась переезжать к нему жить, но предложила оставить отношения в прежнем формате. Тогда ещё не существовало понятия «гостевой брак», много позже ей рассказала о нём выросшая дочь. Оставить Танюшу и уйти к человеку, которому она была больше благодарна за хорошее отношение, нежели любила, она не могла.
— Я буду приезжать к тебе, но переехать не смогу, — сказала Алёна Косте, — у меня дочь, и она нуждается в моём внимании. А также в удобной комнате и своём месте для жизни. Разместиться здесь у нас не получится, а вариантов другой жилплощади нет.
Костя согласился с ней, но нормальной семейной жизни, конечно, не получилось.
Алёна вновь разрывалась, живя на два дома. Иногда ей казалось, что у неё дежавю. В детстве она убегала из своего дома к матери Тимура и там чувствовала себя гораздо уютнее, чем у себя, где фактически только ночевала.
Потом в её жизни появились муж и дом, доставшийся ему от бабки, но и там Алёна не жила постоянно. Уходила к свекрови на полгода и больше, оставляла у неё Танюшу.
Ситуация повторилась, и когда она жила в городе, а Танюша — со Степаном с Евдокией в лесной деревне. Тогда Алёна разрывалась между работой в городе и желанием быть с родными.
И вот сейчас опять два дома: квартира Галины и комната Кости. В каждый из них приезжаешь и хочется остаться, но надо уезжать.
Бывая у Кости, Алёна заметила, что испытывает странное чувство освобождения. Она будто сбрасывает с себя бремя ответственности. За этим чувством лёгкости и освобождения она и ездила в старую комнату в коммуналке. Во время пребывания там она оставляла все проблемы за дверью и молодела душой лет на десять.
А утром, закрывая за собой дверь, она вновь становилась взрослой Алёной, у которой пожилые родители и дочь-подросток, а на работе аврал.
Вечером, приходя уже в квартиру Галины, она окуналась в атмосферу поддержки и заботы родных. Это было то, чего ей так не хватало в детстве и юности, и даже лучше. Здесь она могла быть собой, и даже ответственность за всех этих людей не тяготила.
Алёна никак не могла понять, что с ней происходит и нормально ли радоваться такому положению вещей. Отношения с Костей не подходили ни под одну из привычных ей категорий, но прерывать их она не хотела.
В какой-то момент у них встал вопрос о пополнении в семье. Мужчина хотел, чтобы у них был ребёнок, тем более у него ни одного не было. И Алёна тоже думала о том, что хорошо бы снова стать матерью.
«Часики-то тикают», — крутилась в голове расхожая фраза.
Она помнила, как несколько лет назад, когда она проходила плановое обследование, врачи ругали её за то, что она не рожает второго ребёнка.
— Вам уже тридцать! — сказал ей тогда врач. — О чём вы вообще думаете?
И Алёна считала, что её нынешние тридцать четыре — это последняя возможность вновь ощутить радость материнства, почувствовать тепло своего ребёнка, вдохнуть его сладкий запах, услышать первые слова и шаги.
Детство Танюши прошло в таком стрессе, что Алёна не успела не то что насладиться им, а даже осознать этот период. И сейчас с нежностью думала о возможности вновь стать матерью. Это желание перевешивало даже страх родить вне брака.
Стоял вопрос, где ей жить с ребёнком. Оставлять его без отца Алёна не хотела, но и переехать к Косте, оставив Танюшу с бабушкой и дедушкой, тоже не видела возможным. Но подумала, что будет решать вопросы по мере их появления, то есть просто пустила всё на самотёк, что было ей несвойственно.
Но ребёнок не спешил приходить. Сначала Алёна переживала, бегала по врачам, те разводили руками. Спрашивали про первые роды и, услышав страшный рассказ молодой женщины, качали головой, назначали дополнительные обследования, но ничего не находили.
Когда спустя полтора года она так и не забеременела, Костя сказал, что их отношения зашли в тупик: семьи нет, детей нет, Алёна постоянно бегает в другой дом.